О методах ведения апологетической дискуссии в Интернет-пространстве. Священник Павел Галушко

В настоящее время Россия находится в новом периоде своего бытия, который сейчас принято называть эпохой свободы. Это явление в более выраженной форме отразилось и в Интернет-пространстве. В Интернете, как и в мире, наблюдается духовный вакуум, который всё больше заполняется пропагандой агрессии, откровенной порнографии, вражды, преступности и безнравственности. И такие технические достижения как компьютеры и Интернет, делают соблазны этого мира привлекательнее, чем во все прошедшие времена, потворствуя низменным человеческим страстям. И тем самым Интернет-пространство все более и более делается похожим на языческий мир. Эти нравственные проблемы информационно-технологического века сами по себе не так уж новы для православной традиции. Христианской истории уже известен миссионерский опыт в языческом обществе, когда Церковь оказалась лицом к лицу с господствующей в первые века греко-римской культурой, перед решающим выбором: ограничиться миссией среди иудейства или открыть себя всему миру. И Церковь выбрала второе, открыв себя для других народов, не возгнушавшись использовать языческий язык и способ мышления. Вспомним также, что стремительному распространению благовестия в первые века христианства не в малой степени способствовали римские дороги, которые сейчас можно сравнить с современными Интернет-магистралями, по которым мгновенно осуществляются электронные коммуникации. И когда среди первых учеников Спасителя возникли вопросы о просвещении язычников, то видение, явленное Апостолу Петру, побудило его признать: Истинно познаю, что Бог нелицеприятен, но во всяком народе боящийся Его и поступающий по правде приятен Ему (Деян. 10, 34-35). Поэтому, находясь в интернетизированном обществе, нужно не столько уходить от него, сколько идти в него для христианизации.

Посещаемость православных ресурсов все более свидетельствует о возрастающем интересе пользователей Интернета к религии, и богословие становится общедоступным и жизненным. Пространство Интернета полностью лишено границ той или иной канонической территории. И прискорбно отметить, что нередко духовно дезориентированные пользователи все чаще оказываются в сетях инославных проповедников, тоталитарных сект и псевдорелигий. Вместо проповеди истины в души людей широким потоком вливаются различные религиозные суррогаты. Интернет как средство массовой информации в руках сектантов оказывается средством массового влияния. «Сектантские серверы оказывают большое влияние на пользователей Интернета, и нам нельзя отдавать им на откуп основное информационное поле будущего века»[1], замечают участники II (VII) съезда епархиальных миссионеров. И в таких условиях остро чувствуется недостаточность одной лишь информационно-миссионерской деятельности в Интернете. Церковь всегда должна быть настроена на диалог, но не на монолог. Далеко от правды утверждение, что современные христиане останутся верны своим обязательствам, если откажутся кротко выслушать агонию, боль и вопросы современного мира.[2]

Интернет сегодня — не просто новое общедоступное средство массовой информации и коммуникации. Компьютеры, объединенные во всемирную сеть, представляют собой новое пространство для ведения дискуссий. Через дискуссионные формы общения становится эффективной реализация основной заповеди о проповеди Благой Вести — идите по всему миру и проповедуйте Евангелие всей твари (Мк.16,15). Следует подчеркнуть, что необходима именно апологетическая миссия и свидетельство истины Православия в сравнении с сектантскими лжеучениями, а также активное противостояние натиску прозелитической деятельности со стороны инославных церквей.

Благодаря современным информационным технологиям, открылись уникальные возможности беспрепятственной проповеди христианства и прямой апологетической дискуссии с оппонентами, но не все верующие оказались к этому готовы. Отчасти это может быть объяснено тем, что появление православного Интернета было встречено в церковной среде неоднозначным к нему отношением. И пока шли споры вокруг этого вопроса, Интернет-миссия была отдана в руки мирян-энтузиастов, не имеющих ни богословского образования, ни духовного опыта. В связи с этим, одной из наиболее болезненных, стала проблема, связанная с отсутствием у наших православных Интернет-миссионеров элементарной культуры общения, спокойного ведения дискуссии, умения уважать иные мнения, полемизировать, оставаясь доброжелательным к оппоненту.

Сложившаяся ситуация в Интернете убедительно показывает, как важно для Русской Православной Церкви участие в апологетической миссии образованных, церковно просвещенных мирян, и еще более актуально участие в Интернет-дискуссиях православных священнослужителей с одной стороны, и с другой, что требуется разработка подходов и методов ведения апологетической дискуссии в Интернет-пространстве. Таким образом, от всех православных требуются навыки оперирования современными средствами коммуникаций — таков вызов новой действительности. «Церковь должна быть готова нести свидетельство в новых и, возможно, непредвиденных обстоятельствах. Ее язык не должен быть ни подобием музейной выставки, ни древним ископаемым. Ее корни уходят в далекое прошлое, но ветви должны цвести сейчас и готовить плоды для будущего».[3]

ЛИЧНОСТЬ «ВИРТУАЛЬНОГО» АПОЛОГЕТА

Движущей силой апологета должна быть живая разумная вера, соединенная с ревностью и готовностью к ее исповеданию и защите пред окружающими. Необходимо при любых обстоятельствах всякому требующему (у нас) отчета в (нашем) уповании дать ответ. Мы должны быть всегда готовы к этому (1Пет.3,15). В современном интернетизированном мире всем христианам, людям живой веры, способным к ее исповеданию, приходится быть апологетами, подготовленными к ответу на всякие неожиданные вопросы. Однако подчас забывается, что ответ наш должен быть не только толковый и убедительный, а именно кроткий и благоговейный (1Пет.3,15). Иначе вместо того, чтобы именно с кротостью и благоговением дать отчёт о своём уповании, многие христиане на форумах провозглашают своим гневом и нетерпимостью отказ от этого упования.

Не следует упускать из внимания тот факт, что, несмотря на безличностный характер Интернет-общения, апологеты имеют все возможности к искреннему исповеданию своей веры. Решающее значение приобретает личность самого апологета, которая может быть раскрыта через виртуальное общение. Именно личный пример, который утверждается на личном опыте и жизни во Христе сообщает твердость слову, действующую на умы и сердца, ясность, силу и убедительность. Напротив, этих качеств напрочь лишены слова людей без религиозного опыта, слова которых, взяты напрокат в электронных библиотеках. Сказанное красиво слово — ничто, если не несет в себе предварительной работы духа. Замаскировать неискренность слова нельзя никаким красноречием или пафосом речи, не скрыть фальши и за анонимностью, надев на себя маску «доктора богословия». «Проповедуемая истина без подтверждения жизнью и делами в проповеднике, роняет доверие. Опытною проверкой или переживанием истин веры в самом себе достигается высшая ступень достоверности ее для нашего ума, поэтому слову опыта принадлежит особенная сила убедительности. Только убежденный может убеждать, и лишь опытом христианским дается сильное, властное, действенное и жизненное слово»[4].

Преп. Макарий Великий так отзывается о тех, чьи слова не подкреплены опытом: «Имеющие в себе Божественное богатство Духа, когда сообщают другим духовные словеса, преподают им как бы изъемлемое из собственного своего сокровища. А которые не собрали в сердечные сокровищницы сего богатства, источающего из себя доброту Божественных мыслей, и таин, и превысших глаголов, те, собрав несколько цветов из Писаний обоих Заветов, носят их на конце языка своего, или, став слушателями мужей духовных, хвалятся их учением, предлагая его, как свое собственное, и себе присвояя чужое произведение… Они после беседы своей, оказываются подобными нищим; потому что каждое их слово как бы в собственность возвращается тем, у кого оно занято».[5]

Духовный опыт отсылает нас к богослужению, Таинствам, молитве и аскезе и поэтому нередко отождествляется с понятием «церковность». В том, что только путем освоения опыта Церкви можно понять православие, о. Павел Флоренский видел одно из важных отличий Православия от различных конфессий. В самой первой фразе своего богословского труда «Столп и утверждение истины» он уже называет «живой религиозный опыт» — «единственным законным способом познания догматов» и «только опираясь на опыт можно обозреть и оценить духовные сокровища Церкви».[6] А преп. Иоанн Лествичник пишет, что «совершенство чистоты есть начало богословия».[7]

Поэтому, «виртуальная» деятельность апологетов ни в коей мере не должна подменять собой реальную духовную жизнь. Время, проводимое в Интернете, может лишь стать частью этой духовной жизни, но не заменой ей. Традиционная религиозность не должна быть заменена псевдовиртуальной.[8] Так уже сейчас люди в Интернете могут «удовлетворять» свои духовные и религиозные потребности: ставить свечки и подавать записки, заказывать требы, смотреть трансляции богослужений. Интернет заменяет нам даже «духовника», ведь именно к нему мы часто прибегаем за советом. И тут самое место вспомнить слова блаж. Августина, полагавшего, что все беды человечества происходят из-за подмены подлинной иерархии — когда «мы пользуемся тем, чем надлежит наслаждаться, а наслаждаемся тем, чем надлежит лишь пользоваться».[9]

И если по слову архиеп. Александра (Могилева) «главной задачей является воцерковление Интернета. Важно, чтобы глобальная сеть была бы не сетью, которая затягивает людей в пучину грехов, а была бы неводом, который будет их оттуда извлекать»,^[10] то, как мы сможем ловить человеков (Лк.5,10), будучи сами запутаны в ней?

Хотя Интернет-общение, следует признать, может стать частью нашего духовного опыта и «средством нашего собственного воспитания».[11] Человек, общаясь с другими, преодолевая разделение, раскрывает свои ценности, обогащается сам, и тем самым, обогащает других. Наша душа расцветает через полноту нашего сближения с другими людьми. Каждый человек индивидуален, и каждый может восполнить в себе недостающее через общение с целым организмом человечества. Люди — цветы Божии и надо, как пчела, уметь собрать мед с этих цветов, обогащать себя индивидуальностью других и свою индивидуальность раскрывать для других.[12] Интернет-общение является также «замечательной формой аскетического взросления»[13] И каждый должен учиться вести дискуссии с мирным внутренним духовным устроением. По поучению преп. Серафима Саровского: «Стяжи дух мирен в сердце своем и вокруг тебя спасутся тысячи».[14] «Подобно тому, как свеча зажигается от свечи, сердце зажигается от сердца. Если мы хотим зажечь чьи-то сердца верой, то и наши сердца должны гореть ей. Не дымить, не коптить, а иметь в себе «пламень огненный», устремленность ко Христу, к подвигу ради Бога»[15] — Святейший Патриарх Алексий II.

Плодами живой истинной веры всегда является связанная с нею христианская жизнь, которую апологет должен вести как в повседневной реальной жизни, так и в Интернет-пространстве. Следствием правильного усвоения религиозных истин и устроения своей духовной жизни являются: любовь, радость, мир, долготерпение, благость, милосердие, вера, кротость, воздержание (Гал.5,22-23). Именно эти качества должен приобрести всякий христианин, а особенно христианский апологет. Он обязан научиться за каждым сообщением видеть живую личность, как носительницу образа Божьего, и самому стать, по слову митр. Антония Сурожского «живой иконой, живым присутствием Христа».[16] Научиться быть чутким и прислушиваться к каждому собеседнику, которого Сам Господь посылает навстречу. И встречать его со смиренной любовью и терпимостью, невзирая на его мировоззрение и возможное заблуждение. В основе дискуссии необходимо положить – искренность, открытость, устремлённость к взаимопониманию и готовность к диалогу. И чтобы возникло взаимопонимание, нужно искать в людях то, что нас с ними роднит и объединяет: общие ценности, общие занятия, общий опыт. В каждом человеке есть прекрасное, и только наша греховность не позволяет нам видеть это. Мы нередко стремимся к самоизоляции, боимся соприкасаться с другим человеком иной религиозной традиции или вероисповедания. А общее есть у нас с каждым и об этом свят. Иоанн Златоуст пишет так: «И не говори мне таких бессердечных слов: «Что мне заботиться о богохульнике? У меня нет с ним ничего общего». У нас нет ничего общего только с дьяволом, со всеми же людьми мы имеем весьма много общего… Не станем же говорить этого, а покажем подобающую братьям заботливость и человеколюбие… Достаточно одного человека, воспламененного ревностью, чтобы исправить весь народ. Не по чему иному, как по нашей лишь беспечности, а отнюдь не слабости, многие погибают и падают духом!.. Подойди же и подними его и словом и делом, и кротостью и силой. Пусть разнообразно будет лекарство. И если мы так устроим свои дела, что будем искать спасения ближних, то вскоре станем желанными и любимыми и для самих тех, кто получает исправление. И насладимся будущими благами, которых все мы да достигнем благодатию и человеколюбием».[17]

Язык апологетических дискуссий.

Электронное сообщество в Интернете это люди, которые, прежде всего, связаны с компьютером и имеют свой особый язык. Копировать практику обычного церковного общения здесь невозможно. Средний пользователь Интернета, как правило, это молодой человек с малознакомым для Церкви опытом «виртуального общения» со специфичным интернетизированным языком, которым если и не придется пользоваться современным апологетам, то, по крайней мере, необходимо будет владеть. Также необходимо для апологетов основательное знакомство с Интернет-аудиторией и учитывание специфики субкультуры «компьютерщиков» и «интернетчиков».

В таких условиях для успешного ведения дискуссии важно использование верного языка общения апологетов и миссионеров с Интернет-аудиторией. Под «языком» имеется в виду не только стиль, но общая стилистика, подбор тем, нахождение слов и образов, которые способен понять собеседник, но которые при этом не исказили бы смысл того, что апологет собирается сказать. «Истина Божия должна облекаться в форму, в которой эта спасительная весть может быть передана людям. Живое Слово стало Плотью. Христос пришел к человечеству таким образом, чтобы человечество смогло воспринять и понять Его. Так и слово Христово должно дойти до людей в понятной для них и легкой для восприятия форме»[18] — в этом заключается инкарнационный подход,[19] который подразумевает понимание, а подчас глубокое уважение к той культуре, в которой приходится вести этот диалог. Апостол Павел говорил, что члены Церкви должны использовать понятные слова, чтобы каждый мог постигнуть сказанное; ведь главная задача каждого христианина состоит в убеждении других и созидании Церкви (см.: 1 Кор. 14, 9-19).

Православная миссия в Интернете.

Согласно концепции возрождения миссионерской деятельности Русской Православной Церкви, «миссия состоит в том, чтобы приближаться к миру, освящать и обновлять его, вкладывать новое содержание в старый образ жизни, принимать местные культуры и способы их выражения, не противоречащие христианской вере, преобразуя их в средства спасения».[20] В этом заключается принцип церковной рецепции культуры, предполагающий учёт особенностей миссии в различных контекстах. «Апостол язычников» так сформулировал этот принцип поведения в окружающем мире: Для Иудеев я был как Иудей, чтобы приобрести Иудеев; для подзаконных был как подзаконный, чтобы приобрести подзаконных; для чуждых закона — как чуждый закона, — не будучи чужд закона пред Богом, но подзаконен Христу, — чтобы приобрести чуждых закона; для немощных был как немощный, чтобы приобрести немощных. Для всех я сделался всем, чтобы спасти по крайней мере некоторых (1 Кор. 9,20-22).

Интернет предоставляет уникальные возможности Церкви самой выходить навстречу людям. Так христианская миссия может звучать на популярных нерелигиозных сайтах,[21] среди неверующих или невоцерковленных людей. Также Интернет открывает возможность вести апологетическую дискуссию на инославных сайтах, среди людей других конфессий. Однако для такой деятельности следует трезво оценить свое духовное состояние и силы. Блажен муж, который не ходит на совет нечестивых и не стоит на пути грешных и не сидит в собрании развратителей (Пс.1,1). И только православный миссионер, ведущий безупречную духовную жизнь способен идти в то место, где преобладает грех. Только такой христианин обладает уникальной способностью «взглянуть на мир чужими глазами, не переставая при этом быть самим собой, глубоко пережить чужой опыт, не отказавшись от своего».[22]

Основным принципом такой деятельности должна стать ненавязчивость и уважение добровольности и свободы всех людей. На подобных сайтах апологет должен подстраиваться под среду и тематику общения. Миссия в новых условиях должна быть как никогда многообразной и сопровождаться особым подходом к каждой категории людей, к которым обращено слово. Следует «учитывать многоликость современного общества, необходимость особого подхода к различным профессиональным и культурным группам».[23] Апологет должен обладать словами прот. Георгия Флоровского «способностью к симпатическому перевоплащению»[24] и «миссионерской приветливостью», о которой вдохновенно говорил преп. Макарий Алтайский.[25] Однако, это вовсе не означает, что следует одеть на себя приятную для данного общества «виртуальную» маску и подстроиться лукаво под ту или иную ситуацию.

Аз есмь истина (Ин.14,6) — говорит Сам Господь и именно эта Истина должна быть донесена до всех пользователей Интернета, и должна стать преображающий силой человеческой деятельности в Интернет-пространстве. Плодом апологетической миссии должна стать «христианизация Интернета», как некогда в языческом мире произошла «христианизация эллинизма». Известный христианский апологет Лактанций (†330) слово религия (religio) производит от ligo – связывать, соединять: «Будучи свободными, мы связаны с Богом этими узами благочестия; поэтому и самую религию должно назвать ни чем иным, как союзом (связыванием)».[26] Так стараниями миссионеров глобальная сеть, связующая человека с компьютерной машиной и пороком страстей, должна объединить и связать людей друг с другом в союзе любви и в конечном итоге с Богом. Истина должна быть перелита в повседневную жизнь пользователя Интернета, а для того, чтобы это произошло, необходимо найти правильный метод, который приведет к изменению жизни, воплотив в ней все, что истинно и добро. Истина дарит свободу; только то добро, которое творится добрым образом — остается добром и становится преображающей силой человеческого делания и бытия, оплодотворяя их, наполняя вечным и неотделимым содержанием и добродетелью.[27]

Ответственность во время ведения Интернет-дискуссий.

Любая форма деятельности и поведения в Интернете должна сопровождаться чувством ответственности, как за свое духовное состояние, так и за окружающих. Так проф. И. А. Ильин относит это чувство «к первичным, аксиоматическим проявлениям духовности и религиозности».[28]

Ведение Интернет-дискуссий обязывает учитывать влияние каждого своего слова на окружающих. Необходимо помнить, что за всякое праздное слово, какое скажут люди, дадут они ответ в день суда (Мф.12,36). Тем более значение слова приобретает в постингах (сообщениях) православных, поскольку оно может ввести окружающих в заблуждение или составить ложное представление о Православии. Так по слову свят. Иоанна Златоуста: «христиане губят принадлежащее Христу более врагов и губителей».[29] Ибо ради вас, как написано, имя Божие хулится у язычников (Рим. 2, 24).

Ответственность за слово, лежащая на православных, возрастает еще и потому, что это слово может оказаться решающим в жизни другого человека. Так письменное слово может помочь человеку в трудную минуту уныния и удержать его от смертельной ошибки или же оказаться последним в его жизни.[30] Ввиду этого необходимо соблюдать чрезвычайную предусмотрительность и осторожность в своих словах всем участникам Интернет-дискуссий, к которым можно отнести слова свят. Григория Богослова: «новаторы» — это неразумное название предусмотрительных».[31]

Поэтому, следует всегда помнить, что наши слова, восходящие до неба и уходящие в вечность, могут нести как разделение и разложение между людьми, так и объединять и соединять их в союзе любви. К тому же в силу технической особенности Интернет-пространства, все сказанное там фиксируется и хранится в архивах, оставаясь доступным многим людям. В некотором смысле, Интернет уже сейчас является неким протоколом для страшного суда, на котором придется дать ответ о всяком произнесенном слове. Вот уж действительно от слов своих оправдаешься, и от слов своих осудишься (Мф. 12,37).

«Греховные личины», препятствующие мирной дискуссии.

Естественно задаться вопросом, откуда возникает столь много споров и разногласий вокруг религиозных вопросов, на что ответить можно словами ученого мыслителя Блеза Паскаля: «Если бы геометрические теоремы также касались всех желаний и страстей человеческих, как истины веры, то геометрия вызывала бы столько же возражений, как и религия».[32] Все конфликты, возникающие во время Интернет-дискуссий, зависят не от каких бы то ни было специфических особенностей Интернета, а в силу субъективности каждого участника. «Дело не в той грязи, которая есть в Интернете, дело в том климате, который человек сам поддерживает в своей душе».[33] Для чистых все чисто; а для оскверненных и неверных нет ничего чистого, но осквернены и ум их и совесть (Тит.1,15). Архиеп. Сергий (Королев) пишет, что «слово, попадающее в резонирующую среду производит величайшее действие, которое имеет громадное значение во всем строе нашей жизни. Но мы пребываем в состоянии греховности, наше слово ослабляется нашей греховностью и не приходит в жизнь полным звуком. Только отсеянное от греха слово является в полной силе».[34] Поэтому, для ведения успешной и благотворной дискуссии необходимо, прежде всего, обратить внимание на свои греховные пороки и страсти, которые неизбежно препятствует спокойной и мирной дискуссии и разобщают людей.

Рассмотрим теперь основные «греховные маски и личины», одевать которые свойственно всем людям во время Интернет-дискуссий:

ГОРДОСТЬ

Святые отцы гордость называют матерью всех пороков и грехов: «прежде всех страстей — самолюбие»[35] — говорит преп. Исаак Сирин. Преп. Иоанн Лествичник так описывает этот недуг души: «Гордость есть отвержение Бога, бесовское изобретение, презрение человеков, матерь осуждения, исчадие похвал, знак бесплодия души, отгнание помощи Божией, предтеча умоизступления, виновница падений, источник гнева, дверь лицемерия, причина немилосердия, неведение сострадания, жестокий истязатель, бесчеловечный судья, противница Богу, корень хулы».[36]

Преп. авва Дорофей выделяет два вида гордости: «Первая гордость есть та, когда кто укоряет брата, когда осуждает и бесчестит его, как ничего незначащего, а себя считает выше его; таковой, если не опомнится вскоре и не постарается исправиться, мало-помалу, приходит и во вторую гордость, так что возгордится и против самого Бога, и подвиги и добродетели свои приписывает себе, а не Богу, как будто сам собою совершил их, своим разумом и тщанием, а не помощью Божией».[37]

Гордость проявляется как превозношение себя над оппонентами дискуссий. Это чувство превосходства над другими Святые отцы называли дмением. По слову свят. Игнатия Брянчанинова, такой человек «исполнен самомнения, высокоумия, самообольщения… ненавистью и мщением платит тем, которые осмелились бы отворить уста для самого основательного и благонамеренного противоречия его правде; признает себя достойным и предостойным наград земных и небесных».[38] Признаками поражения этой греховной страстью является отвержение всякой критики и вразумлений в свой адрес. «Отвергающий обличение обнаруживает страсть, а кто принимает оное, тот разрешился от уз ее».[39] Поэтому следует чаще прислушиваться к оценкам окружающих собственного поведения во время дискуссий. Горе вам, когда все люди будут говорить о вас хорошо! (Лк. 6,26). К тому же преп. авва Дорофей наставляет, что для «приобретения смирения недостаточно одного самоучинижения, но нужно перенести и внешние поношения и досады от людей»,[40] а преп. Иоанн Лествичник пишет, что «не тот показывает смиренномудрие, кто охуждает сам себя (ибо кто не стерпит поношения от себя самого); но тот, кто, будучи укорен другим, не уменьшает к нему любви».[41]

Горделивому человеку свойственно упорство: «Кто в беседе упорно желает настоять на своем мнении, хотя бы оно было и справедливо, тот да знает, что он одержим диавольским недугом; и если он так поступает в беседе с равными, то, может быть, обличение старших и исцелит его; если же обращается так с большими себя и мудрейшими, то этот недуг от людей неисцелим».[42] Такие люди чаще всего прибегают к спору. По поучению апостола Павла: если бы кто захотел спорить, то мы не имеем такого обычая, ни церкви Божии (1Кор.11,16); Сие напоминай, заклиная пред Господом не вступать в словопрения, что нимало не служит к пользе, а к расстройству слушающих (2Тим. 2,14). Ни спорами, ни диспутами, ни препирательствами, ни грубыми обличениями нельзя показать ту положительную силу Духа Божьего, который живет в Православии, этот Дух можно выявить лишь в безумном по-человечески отречении от своих разумных прав и предоставлении суда — Духу.[43]

Гордец также приписывает себе качества и добродетели, которых не имеет, считая себя лучше остальных. Такой человек забывает, что все его таланты и способности являются даром Божиим, а не личной заслугой и не плодом деятельности ума. Что ты имеешь, чего бы не получил? (1 Кор.4,7). Преп. Иоанн Лествичник определяет гордость как «крайнее убожество души, которая мечтает о себе, что богата, и, находясь во тьме, думает, что она в свете».[44] Люди в таком состоянии, возносясь, чаще всего надевают на себя маску «профессора богословия». И как бы успешна не была апологетическая деятельность в Интернете, не следует возноситься своими успехами и способностями, а единственно приписывать их Богу и объяснять это Промыслом.

В дискуссиях недопустима даже малейшая тень красования своим «я», поскольку самый тонкий вид самолюбия является преградой и «медной стеной» к любви ближнему, что делает практически невозможным ведение дискуссии. Святейший Патриарх Алексий II так характеризует всю опасность самопревозношения над другими людьми: «Нелишне напомнить: одна из причин расколов и нестроений состоит в том, что отдельные христиане и даже пастыри дерзостно почитают себя непревзойденными знатоками церковного учения, непогрешимыми толкователями Священного Писания, судьями Церкви, носителями некоего особого дара, превышающего данное Богом в Таинствах Крещения и Священства. Сегодня такие «ревнители не по разуму» не осознают опасности придать своим ограниченным суждениям характер «общецерковного учения».[45]

Гордец стремиться уклониться от открытого диалога. Он пытается скрыть подлинного себя под маской любых наигранных шаблонов поведения, и никому не может довериться. В людях он видит только источник агрессии и своего раздражения, ему не приходит в голову, что в каждом из людей присутствует образ Божий, какой он ощущает в себе, но во всем мире кроме собственной персоны он ни в ком не видит цели, а только средство для достижения своих целей.

И если по свят. Игнатию Брянчанинову, «ненависти к ближнему предшествует осуждение его уничижение, злословие, презрение к нему, иначе гордость, то любви к ближнему предшествует и сопутствует смирение пред ним».[46] Нужно понимать, что Православие — это отнюдь не привилегия и не повод к осуждению других, и не гордость. Православие, наоборот, есть смирение, есть исповедание полноты Истины, как правды, так и любви. Православие должно побеждать только сиянием своим, а не словесной пушкой. Православие не сияет в православном обществе, в том, которое гордится своим Православием. Оно сияет в том, кто смирен в своем Православии, кто чистоту веры понимает не разумом только маленьким своим, но духом, всей жизнью.[47]

От православного апологета требуется, прежде всего, смирение — главная христианская добродетель. Если сущность гордости — замкнуться и отгородиться «медной стеной» от Бога и людей, то сущность смирения — открыть двери своего сердца для Бога и увидеть в каждом собеседнике образ Божий. Поэтому «если в фокусе оказывается гордость, а не свидетельство, неизбежны искажения истины. Следует не красоваться своим славным наследием, но смиренно его раскрывать».[48]

ТЩЕСЛАВИЕ

С гордостью связано тщеславие, которое является «предтечей»[49] этого порока. Симптомами тщеславия являются: стремление быть высоко оцененным окружающими, жажда похвал, высокое самомнение, подозрительность, злопамятство, осуждение других, постоянная игра, с целью показать себя с лучшей стороны, тщательно маскируя свои пороки. Именно тщеславными побуждениями можно объяснить создания различных личин и образов. Благодаря возможности самоидентификации в Интернете тщеславный человек не только может создать о себе впечатление, но и оказаться в глазах окружающих тем, кем захочется.

Безличное общение и анонимность может приводить к тому, что апологет перестает замечать за текстом постингов (сообщений) живого человека, относясь к нему как к средству для удовлетворения собственного тщеславия. Такой апологет начинает относиться к людям как тренажерам для тренировок техники нанесения словесных ударов. Он, излагая свои мысли и познания, в основном, ожидает услышать либо восхищение ими или же утвердится в их правоте, всеми способами стремясь добиться одобрения. Обычно такой человек не читает сообщения остальных, а упоен собой и слышит одного себя. В устах тщеславных вопросы веры и мировоззрения становятся предметом игры, которая ведется с особым азартом. Оппонент становится «противником», который, по их мнению, обязательно должен проиграть такой «словесный бой».

Свят. Игнатий Брянчанинов так указывает на свойство этого порока: «тщеславие и самомнение любят учить и наставлять. Они не заботятся о достоинстве своего совета! Они не помышляют, что могут нанести ближнему неисцельную язву нелепым советом… Им нужен успех, какого бы ни был качества этот успех, какое бы ни было его начало! Им нужно произвести впечатление на новоначального и нравственно подчинить его себе! Им нужна похвала человеческая! Им нужно прослыть святыми, разумными, прозорливыми старцами, учителями! Им нужно напитать свое ненасытное тщеславие, свою гордыню!».[50] И дискуссии этих «актеров в печальнейшей комедии», как это называет свят. Игнатий Брянчанинов, приводят людей не к Богу, а к ним, льстя их тщеславию. И в этом кроется огромная опасность, поскольку такая проповедь еще больше затягивает людей в глобальную сеть, а вовсе не вытаскивает их оттуда, приводя ко Христу в реальный храм. Святейший Патриарх Алексий II об этом говорит следующее: «Хотел бы подчеркнуть, что на данном этапе развития Интернета уместны самые различные эксперименты с формами присутствия в этой новой среде общения и новом средстве информации. Тем не менее, уже сейчас следует избегать подмены живой личной причастности и жизни в христианской общине виртуальной жизнью в электронной среде. Истинное место ищущему спасения — в Церкви, в живой общине, в Доме молитвы. Поэтому мне представляется, что присутствие Церкви в Интернете… не должно приводить ищущего человека (а тем более — воцерковленного) к самодостаточности участия в виртуальном общении».[51]

С тщеславием связано также многоглаголание и пустословие. Оно может быть причиной смехотворства, когда религиозные вопросы или сами оппоненты становятся предметом развлечения, иронии и насмешки. Преп. Иоанн Лествичник определяет многоглаголание как «седалище, на котором тщеславие любит являться и торжественно себя выставлять. Многоглаголание есть признак неразумия, дверь злословия, руководитель к смехотворству, слуга лжи».[52] А словами св. Мефодия Олимпийского так можно сравнить первые века христианства с современной ситуацией на форумах: «В прежние времена решительно употреблялась краткость в изъяснении, потому что старались не о том, чтобы доставить удовольствие, а пользу присутствующим. Впоследствии, когда изъяснять Писания стало без всякого затруднения дозволенным для всех, и все, исполнившись самомнения, сделались, тупы к деланию добра, а начали преуспевать в красноречии, тогда обратились к пустым спорам и богохульствам».[53] Поэтому в изложении своих мыслей следует руководствоваться краткостью, разумной сдержанностью и обуздыванием языка (Иак.1,26). Ведь лучше пять слов сказать умом моим, чтобы и других наставить, нежели тьму слов на незнакомом языке (1 Кор 14, 19).

ПРЕЛЕСТЬ

Прелесть заключается в лести самому себе, самообмане, мечтательности, мнение о своем достоинстве и совершенстве. Определение прелести мы находим у свят. Игнатия Брянчанинова: «Прелесть есть усвоение человеком лжи, принятой им за истину.[54] Прелесть есть повреждение естества человеческого ложью. Прелесть есть состояние всех человеков, без исключения…. Величайшая прелесть — признавать себя свободным от прелести… Оно — плотское мудрование (Рим.8,6) и лжеименный разум (1Тим.6,20), которыми заражен весь мир, не признающий своей болезни, провозглашающий ее цветущим здравием.[55] Начало прелести — гордость, и плод ее — преизобильная гордость».[56]

Состояние людей, пребывающих в прелести, бывает очень разнообразно, соответствуя той степени страсти, которою человек обольщен и порабощен.[57]

Прелесть возникает у тех, которые живут по своим мыслям, желаниям и ищут у Бога не спасения от греха, а благодатных наслаждений, откровений и даров. Их обычно и «получает» в изобилии в своем разгоряченном воображении и действием темных сил. Прелесть — это тяжелая болезнь, не поняв которой и не оценив должным образом, человек разлагается изнутри.

Такому греховному состоянию, впрочем, как и многим другим, сопутствует разгорячение крови, которое человек может испытывать в предвкушении очередной дискуссии, желая достичь в ней сладостного умоисступления. Поскольку «прелесть действует первоначально на образ мыслей; будучи принята и извратив образ мыслей, она немедленно сообщается сердцу, извращает сердечные ощущения; овладев сущностью человека, она разливается на всю деятельность его».[58] Здесь уместно вновь обратиться к свят. Игнатию Брянчанинову: «Кровь приводится в весьма разнообразное движение страстями, которые в свою очередь так разнообразны, что нередко противодействуют одна другой, причем одно движение крови уничтожается другим; но все эти разнообразные движения крови непременно сопряжены с рассеянностью, мечтательностью, обильным нашествием помыслов и ласкательствующих самолюбие картин. Обильное нашествие помыслов и мечтательность всегда сопутствуются приведением крови в усиленное движение, неестественное. Это движение есть движение греховное».[59]

Прельщенному состоянию свойственно осуждать оппонентов. Так во время ведения дискуссии, люди часто склонны замечать недостатки в собеседниках. Такие люди как бы надевают на себя маску судьи, и начинают видеть смысл своей жизни в изобличении ошибок и грехов других людей. Это может дойти до крайности осуждения в малейших неточностях, опечатках или орфографических ошибках. Любое осуждение разделяет людей и отталкивает их друг от друга, отравляя дискуссию. Преп. Иоанн Лествичник пишет: «Человекоубийцы бесы побуждают нас или согрешить, или, когда не грешим, осуждать согрешающих, чтобы вторым осквернить первое».[60] Человек воспринимает через призму собственной испорченности, что неизбежно приводит его к неправильной оценке действий других. Осуждение заставляет приписывать воображением людям то, чего в них нет, подозревать их в не существующих вещах. Преп. Никон Оптинский наставляет: «Никогда никого не осуждайте. Каждого, кто бы он ни был, встречайте с добрым чувством, с надеждой найти в нем одно хорошее, видя пред собою образ Божий».[61] К людям, склонным этому пороку обращает Свои слова Спаситель: Что ты смотришь на сучок в глазе брата твоего, а бревна в твоем глазе не чувствуешь? (Лк.6,41). Поэтому все те недостатки, которые мы склонны замечать в других, прежде всего следует искоренять в самих себя. Важнее вынимать брёвна из своих глаз, нежели выискивать сучки у других. Преп. Иоанн Лествичник так предупреждает о возможных последствиях осуждения: «Послушайте меня, послушайте, злые судии чужих деяний: если истинно то, как в самом деле истинно, что имже судом судите, судят вам (Мф.7,6), то, конечно, за какие грехи осудим ближнего, телесные или душевные, в те впадем сами; и иначе не бывает».[62]

В прельщенном настроении также легко принять свой гнев, фанатизм за боговдохновенность на ведение апологетической деятельности в Интернете. Свят. Игнатий Брянчанинов об этом пишет следующее: «Многие принимают греховное движение крови в себе за действие добра, и последуют своему ошибочному влечению, как бы влечению, внушенному святою, богоугодною истиною»[63] и в другом месте «сластолюбие и тщеславие чрезвычайно разгорячают кровь в подвижниках, незаконно подвизающихся, соделывают их исступленными фанатиками…».[64] Так легко подчиниться вредной мечтательности и мнить о своей значимости, о своих заслугах и способностях.

Крайним проявлением может стать превозношение своего мнения выше авторитета Священного Писания и Священного Предания и упорство в своей мнимой правоте. Фанатизм, характеризуется крайним превозношением над другими и озлоблением против тех, кто пытается указать впавшему в эту прелесть. «Прельщенный, признающий себя сосудом Божественной благодати, презирает спасительные предостережения ближних».[65] Фанатизм и Православие, к сожалению, часто переплетаются в сознании нецерковных, околоцерковных и недовоцерковленных людей. И в Интернет-дискуссиях порой приходится встречать почти полное отождествление фанатичности с Православием. Духовные уродства фанатизма противоположны истинно религиозному чувству человека. Настоящая вера не отрицает и не отметает ни одно из проявлений ближнего. Истинно религиозный человек ищет, прежде всего, встречи с живым Богом, в чем ему может помочь опыт общения с множеством Интернет-собеседников. Он будет искать общения с готовностью раскрыться всякому ближнему в союзе любви. «Нельзя смешивать фанатизм с ревностью об истине, рождаемой верою: фанатизм происходит как раз от недостатка веры и ложного ее направления, а не от избытка веры. При истинной христианской вере, нет места ни фанатизму и нетерпимости, ни индифферентизму, но дается место и правде, и любви — всему в свое время, где и когда надо».[66] Об этой острой проблеме также пишет архиеп. Иоанн (Шаховской): «Сектантство в Православии и Православие в сектантстве»: Ошибочно думать, что все православные суть действительно не сектанты и что все сектанты суть действительно не православные. Не всякий православный по имени, таков по духу, и не всякий сектант по имени, таков по духу, и в настоящее время в особенности можно встретить «православного» — настоящего сектанта по духу своему: фанатичного, нелюбовного, рационально узкого, упирающегося в человеческую точку, не алчущего, не жаждущего правды Божией, но пресыщенного горделивой своей правдой, строго судящего человека с вершины этой своей мнимой правды — внешне догматически правой, но лишенной рождения в Духе. И, наоборот, можно встретить сектанта, явно не понимающего смысл православного служения Богу в Духе и Истине, не признающего то или иное выражение церковной истины, но на самом деле таящего в себе много истинно Божьего, истинно любвеобильного во Христе, истинно братского к людям.[67]

Свят. Игнатий Брянчанинов предлагает естественное противоядие от прелести: «Как гордость есть вообще причина прелести, так смирение… служит верным предостережением и предохранением от прелести…».[68] Смиренный по-настоящему человек не станет ненавидеть тех, кто, по его мнению, не прав. В смирении, помня о том, что все мы много согрешаем (Иак. 3,2), верующий никогда не станет считать систему своих взглядов безошибочной и единственно верной. Он не забывает о том, что Истина — это Христос, а его собственные убеждения всегда будут неполны, поскольку все мы в этом веке видим как бы сквозь тусклое стекло, гадательно познаём отчасти, и только в жизни будущего века увидим Истину лицем к лицу (1Кор. 13,12).

Смущение, раздражение, гнев, злопамятность.

Ярким показателем прелестности человека является проявление его гнева, недовольства и раздражительности во время дискуссий. Психологи, занимающееся проблемами Интернета, заявляют, что «виртуальная личность» может создаваться с целью реализации свойственных ей агрессивных тенденций, не реализуемых в реальном социальном окружении, поскольку это социально нежелательно или небезопасно.[69] И действительно, в силу анонимности Интернет-пространства, людям становится легче выплеснуть свою агрессивность в нем, нежели в реальной жизни.

Обратимся теперь к аскетическому осмыслению этой проблемы. Преп. авва Исаия говорит, что гнев умножается в нас, «когда стремимся удовлетворять пожеланиям и когда последуем собственной воле».[70] Страсть гнева возникает, «когда ускользает источник самоуслаждения, когда есть препятствие к осуществлению личных целей и стремлений, когда воля приходит в столкновение с другой волей».[71] Преп. Иоанн Лествичник так характеризует гнев: «Гнев есть воспоминание сокровенной ненависти, т.е. памятозлобия. Гнев есть желание зла огорчившему. Вспыльчивость есть безвременное воспаление сердца. Огорчение есть неприятное чувство, гнездящееся в душе. Раздражительность есть удобопреклонное движение нрава и безобразие души».[72]

Так люди, дискутируя часто скорейшим образом, желают увидеть результат своей деятельности. Человек, возводящий надежды на свои силы более, чем на Бога и рассчитывающий посредством своей деятельности изменить людей, чаще других находит повод гневаться. Обычно эта страсть возникает оттого, что человек не хочет принять людей такими, какими они являются на самом деле. И любое препятствие со стороны окружающих, мешающее реализовать свои желания вызывает в таком человеке гнев и раздражительеность. Таким неудовлетворенным желанием обычно является сластолюбие. Об этом преп. авва Дорофей говорит: «гнев происходит от различных причин и особенно от сластолюбия… для того и отвергаю наслаждения, чтобы отсечь причины раздражительности».[73] Раздражительность свидетельствует также о гордости человека. «Раздражительность есть знак великого возношения».[74] Поэтому противоположное этому состоянию является смирение, и великое есть приобретение — быть благочестивым и довольным всем, как наставляет апостол Павел (1Тим.6, 6).

В случае, когда раздражительность возникает от неудовлетворенности своих желаний и надежд, необходимо проявить терпение к собеседнику, а не гневаться и убегать от него. «Как твердый и остроугольный камень, сталкиваясь и соударяясь с другими камнями, лишается всей своей угловатости, неровности и шероховатости и делается кругловидным, так и человек вспыльчивый и упорный, обращаясь с другими грубыми людьми, получает одно из двух: или терпением исцеляет язву свою, или отступает, и, таким образом, очевидно, познает свою немощь, которая, как в зеркале, явится ему в малодушном его бегстве».[75] Человеку своими силами практически невозможно приобрести терпение, поэтому оно приобретается через молитву. Преп. Исаак Сирин советует: «Всякое тесное обстоятельство и всякая скорбь, если нет при них терпения, служат к сугубому мучению, потому что терпение в человеке отвращает бедствия, а малодушие есть матерь мучения. Терпение есть матерь утешения и некая сила, обыкновенно порождаемая широтою сердца. Человеку трудно найти эту силу в скорбях своих без Божественного дарования, обретаемого неотступностью молитвы и излиянием слез».[76]

Рассмотрим теперь подробно, как развиваются в нас эти страсти в ходе дискуссий. Преп. авва Дорофей в своем поучении «О злопамятности» выделяет четыре этапа, это — начальное смущение на то или иное сообщение оппонента, затем, растущее раздражение, потом, гнев и, наконец, глубоко затаенное в душе зло – злопамятность. «Ибо иное злопамятность, иное гнев, иное раздражительность и иное смущение».[77]

Итак, все начинается со смущения, которое «есть то самое движение и возбуждение помыслов, которое воздвигает и раздражает сердце».[78] На этом этапе легче всего остановить развития страсти ненависти к человеку. Самый простой способ, как говорит преп. авва Дорофей, когда произойдет смущение или возникнет неудовольствие, — это попросить прощения. Надо отметить, что Преподобный не уточняет, кто именно должен это сделать — тот ли, кто оказался причиной этого «неудовольствия», или «пострадавший». Ведь всегда в таких ситуациях каждый считает виноватым другого, и каждый пытается доказать, что он лучше, чем есть на самом деле. Тем не менее, тот, кто первый заметит в своем сердце смущение, тот и должен поспешить первым от него освободиться. Свят. Игнатий Брянчанинов про это говорит так: «если случится сказать или сделать что-нибудь противное заповедям Божиим, то немедленно врачуй погрешность покаянием».[79] И если попросить прощения публично на форуме, по гордости оказывается затруднительным, то Интернет оказывает здесь услугу совершить это приватно через электронную почту или другим подобным образом.

Если же никто не извинится, и этот «маленький уголек» смущающего слова не будет потушен, то тогда произойдет раздражение, которое преп. Иоанн Лествичник называет «удобопреклонное движение нрава и безобразие души».[80] Именно в таком состоянии, когда, по мнению человека, задето его самолюбие, он стремится с особой горячностью и поспешностью написать ответный постинг, разгорячено перебирая в уме способы, как это лучше сделать. Так происходит раздражение, которое есть «отомстительное восстание на опечалившего»,[81] «желание зла огорчившему».[82] На этом этапе чаще всего происходит атака необдуманными цитатами, полученными за пару минут с помощью компьютерного поиска или противоположная крайность — уход от ответов и демонстративное прекращение дискуссии, или же начинаются рекомендации прочитать ту или иную литературу для «вразумления». Во всем этом заключается заведомый отказ от подлинного межличностного общения и замена его формальным поверхностным отношением, порой с «агрессивно-многословным»[83] фоном.

В разгневанном и раздраженном состоянии нередко появляются оскорбления оппонента и переходы на его личность. Это явление столь распространено в Интернет-пространстве, что имеет даже свое название — флейм, что в переводе с англ. flame означает «огонь, пламя». Интересно заметить, что и преп. авва Дорофей сравнивает смущение с тлеющим угольком, который способен послужить причиной целого пожара! Описать это явление можно словами церковного историка Евсевия Кесарийского, который дает весьма нелестный отзыв о церковной жизни конца III века: «и вот эта полная свобода изменила течение наших дел: все пошло кое-как, само по себе, мы стали завидовать друг другу, осыпать друг друга оскорблениями… ломать друг о друга словесные копья, миряне восставать на мирян; невыразимое лицемерие и притворство дошли до предела гнусности»[84] — в этом нельзя не заметить схожесть с современным состоянием дискуссий в Интернете.

Преп. авва Дорофей далее пишет: «Если же ты будешь продолжать… раздражать и возбуждать сердце воспоминанием: «зачем он мне это сказал, я и ему скажу то и то», то от сего самого стечения и, так сказать, столкновения помыслов согревается и разгорается сердце, и происходит воспламенение раздражительности, ибо раздражительность есть жар крови около сердца… ее также называют острожелчием (вспыльчивостью)».[85] Противоядием на этом этапе, которое может погасить огонь раздражения преп. авва Дорофей называет молчание, молитву и самоукорение со стремлением сохранить мир, попросив прощения. Стоит заметить, что сама форма общения в Интернете весьма располагает к этому, поскольку дискуссия проходит не в реальном времени то всегда есть необходимая пауза на обдуманный и взвешенный ответ, всегда есть время на погашение своей горячности и вспыльчивости. Именно в этом смысле следует быть по слову апостола Павла скорым на слышание, медленнным на слова и медленным на гнев (Иак.1.19). К тому же во время Интернет-дискусии если в человеке возникнет греховный прилог ярости и гнева, то никто этого не заметит. Но от того, будет ли оказано сочувствие этому прилогу или же наоборот — отвращение, зависит — останется ли он в душе или будет выплеснут на ближнего. Поэтому в момент рождения внутреннего слова надо обращаться к Богу за помощью. Обращением к Богу мы низводим с неба свет, и он входит в нас, и тогда рождающееся слово несет свет в мир и объединяет, а не разделяет людей. Слово ваше да будет всегда во благодати (Кол.4, 6).

Стоит заметить также, что в силу невербального характера общения в Интернете эмоциональные чувства могут быть не только выражены с помощью экспрессивных компонентов письма, но и скрыты, что открывает возможность ведения спокойной дискуссии, конечно при условии, если участники сами этого захотят. И если человек, в силу каких-то обстоятельств или своего духовного состояния не способен к внутреннему умиротворению и внешнему миру с оппонентом, то и здесь все же остается возможность ведения спокойной дискуссии. Для этого необходимо по слову еп. Вениамина (Милова): «делать внешнее, а за внешнее Господь даст и внутреннее, ибо внешнее принадлежит человеку, а внутреннее — Богу. При появлении внешних признаков добродетели сама добродетель постепенно возрастает в нас».[86] И это действие не следует относить к «лжи жизнью» и в надевании на себя добродетельной маски. Преп. авва Дорофей это действие называет «изменить слово» и пишет об этом следующее: «иногда случается такое дело, что бывает крайность скрыть мало, и если кто не скроет мало, то дело приносит большое смущение и скорбь. Когда встретится такая крайность и видит кто-либо себя в такой нужде; то может посему изменить слово для того, чтобы не вышло, как я сказал, большего смущения и скорби, или обиды». Но, тем не менее, преп. авва Дорофей предупреждает, что «изменение слова» или «сокрытие мало» все равно является ложью и должно использоваться крайне редко (преп. авва Дорофей допускает это «однажды во много лет»). И какой бы ни был мотив такой сокрытой и измененной формы общения — сострадание или эгоизм, это одинаково неизбежно приводит к нарушению подлинного межличностного контакта. Поэтому необходимо стремиться к искоренению в себе этих страстей смирением и покаянием. «Кто предупреждает приветствия других своим приветствием, — пишет еп. Вениамин (Милов), — выражает ко всем услужливость, почтительность, всех предпочитает всюду себе, молчаливо терпит разные огорчения и всемерно напрягается мысленно и практически и в самоуничижении ради Христа, тот первое время переживает немало тяжелых и трудных для личной гордости минут. Но за безропотное и терпеливое исполнение заповеди Божией о смирении на него свыше изливается благодать Святого Духа, смягчает его сердце для искренней любви к Богу и к людям, и горькие переживания его сменяются сладостными. Так действиями любви без соответствующих чувств любви в конце концов вознаграждается излиянием в сердце небесной любви. Смирившийся начинает чувствовать в окружающих лицах родных во Христе и располагается к ним благожелательностью».[87]

Рассмотрим дальнейшее развитие огня гнева, который если человеком не будет побежден полностью и не будут забыты обиды, то он может перегореть в золу злопамятности. Такой человек, «если и замолчит, но будет продолжать смущаться и возбуждать себя»,[88] то в сердце затаится зло на близких и эта страсть начнет мучить и изматывать, прежде всего, самого того, в чьем сердце она поселилась. Она проявит себя сразу, как только на горизонте общения появится тот, кто явился предметом этой «злой памяти». Об этом преп. авва Дорофей пишет следующее: «через несколько времени после примирения, если тому опять случится сказать что-либо оскорбительное для него, то он начинает вспоминать и прежнее, и смущаться не только о втором, но и о прежнем».[89] И все общение с «предметом» мстительной памяти будет отравлено неспокойным состоянием духа.

Поэтому, как мы видим не достаточно одного внешнего примирения, необходимо простить обидчика всей душой и открыть для него свое сердце. Обиженный должен осознать, насколько не соответствует его мелочный гнев против богоподобного человека. Необходимы внутренние усилия для возвращения сердечного спокойствия и умиротворения. Средства против злопамятности заключаются в старании «не питать ни одного помысла в сердце своем» [90] против обидчика. И главным лекарством против этой страсти, как и против других должна стать молитва и смирение: «молящийся за врага будет незлопамятен».[91] Молитва за ближнего «есть знак сострадания и любви, — поучает авва Дорофей, — а где сострадание, любовь и смирение, что может там успеть раздражительность, или злопамятность, или другая страсть?»[92] «Как при явлении света исчезает тьма, так и от благовония смирения истребляется всякое огорчение и раздражительность»[93] — говорит преп. Иоанн Лествичник.

Апологетическая дискуссия требует глубокого смирения от апологета. Только смирение вносит мир и спокойствие в дискуссии. Смирение помогает чрезмерно не расстраиваться при возможных неудачах. Также не следует преувеличивать свои способности и смирением избавится от жалоб раздраженного и ущемленного «я».

Разум и рассудок. Рассеянность ума.

Поскольку Интернет-дискуссии проводятся в письменном виде, то в них ценна более внутренняя сторона и логическая последовательность. И, как подчеркивает диак. Андрей Кураев, в таких дискуссиях «остается голый рацио, что очень важно для церковных людей. Потому что усиленная нагрузка на разум, которая дается в Интернете, как раз способствует развитию тех мышц, которые оказались сильнее всего атрофированы в церковной жизни в XX веке — мышц богословия».[94]

И хотя «смиренное самосознание вернее ведет к Богу, чем глубокое исследование в науке»[95] одна лишь добродетельная жизнь и благочестие в Интернет-полемике не поможет. Движущей силой Интернет-апологета должна стать именно живая разумная вера, соединенная с ревностью и готовностью к ее исповеданию и защите пред окружающими. Необходимо иметь твердость в вероучительных вопросах. Поэтому не следует впадать в крайность и пренебрегать разумом и лениться до естественного изучения религиозных истин. Благочестием не упраздняется научное познание, а наоборот требуется и питается им. Так ап. Павел говорит своему ученику Тимофею: Вникай в себя и в учение; занимайся сим постоянно: ибо, так поступая, и себя спасешь и слушающих тебя (1Тим.4,16).

А свят. Иоанн Златоуст об этом пишет следующее: «Когда возникает спор о догматах, и все будут бороться на основании одних и тех же Писаний, тогда какую силу может оказать жизнь? Какая польза от многих подвигов, когда кто-нибудь после этих подвигов по великой неопытности своей впадает в ересь, и отделится от тела Церкви? Какая ему польза от терпения? Никакой; равно как (нет пользы) и от здравой веры при развращенной жизни. Поэтому тот, кто поставлен учить других, должен был опытнее всех в таких спорах… Кто владеет великою силою слова (а ее у немногих можно найти), даже и тот не бывает свободен от непрестанных трудов. Так как сила слова не дается природою, но приобретается образованием, то хотя бы кто довел ее до высшаго совершенства, и тогда он может потерять ее, если постоянным усердием и упражнением не будет развивать этой силы».[96]

Однако при этом необходимо отбросить самонадеянные мысли о том, что человек единственно силами своего разума способен вразумить и наставить кого-либо на истинный путь, особенно гордого человека. Свят. Игнатий Брянчанинов предупреждает, что «человеческие средства к обращению раскольников и еретиков бессильны».[97] Следует помнить, что здесь единственно действует предваряющая Благодать Божия, которая должна призываться в молитвах. Апологету лишь остается разрешение недоумений человека и устранение заблуждений. Однако главным препятствием на этом пути выступает рассеянность ума и подмена разумной деятельности рассудочной, на что оказывает неизбежное свое влияние сама работа с компьютером и техникой в целом. Развитие рассудка при ослаблении деятельности разума свойственно вообще падшей природе человека, и этому способствуют не только компьютеры, но и фактически вся техника, будучи сама создана лишь посредством рассудка и призванная оперировать им. В результате развиваются лишь машиноподобные способности рассудка, и человек начинает воспринимать компьютер как свое продолжение, дополнительное «вместилище» памяти. Однако энциклопедичность знаний еще не свидетельствует о способности к осмыслению, размышлению, проникновению в суть событий или явлений — всё это является достоянием уже не рассудка, но разума.[98]

О том, какой вред приносит рассеянность ума, которую Святые отцы называли парением, говорит преп. Пимен Великий: «Начало зол — рассеянность»,[99] а свят. Игнатий Брянчанинов, говорит что этот «недуг так велик, так притупляет чувства души, что душа, болезнующая им, даже не ощущает своего бедственного состояния».[100] Эта душевная болезнь заставляет человека рассеиваться на множество противоречивых желаний, в нем появляется стремление почитать или поучаствовать (как говорят обычно в таком случае «глаза разбегаются»!) сразу в нескольких дискуссиях или даже вести общение с несколькими оппонентами одновременно, а порой еще, и параллельно заниматься каким-то посторонним делом. Согласно святоотеческому учению, такой человек начинает воспринимать все многообразие страстей, действующих в нем, и утрачивать свою целостность: его разум блуждает повсюду, развлекаясь всевозможными помыслами, а душа колеблется многочисленными страстями. «Рассеянный подобен дому без дверей и затворов: никакое сокровище не может быть сохранено в таком доме; он отверст для татей, разбойников и блудниц».[101] Рассеянное состояние сопровождается еще, как правило, разгорячением крови, движение которой «сопряжено с рассеянностью, мечтательностью, обильным нашествием помыслов».[102]

Яркими симптомами рассеянности ума является отклонение от темы и первоначальной цели дискуссии или увлечение самим процессом общения со «спортивным» интересом. Это явление настолько распространено в Интернет-общении, что получило свое наименование «оффтопик» (анг. off-topic) т. е. сообщения, выходящего за рамки темы дискуссии, заданной в начальном посте – топике, иными словами уход или отклонение от темы.[103]

Очищение от страстей невозможно без непрестанной умной брани с помыслами. Здесь в первую очередь становятся необходима непрестанная молитва, внимание и трезвение, при этом внимание «неослабно содержит под своим контролем сердце» и выступает как «трезвенный надзор ума за помыслами».[104] Христианская традиция имеет огромный опыт, как правильно собирать свой ум, достигая духовного трезвения и внимания. Свят. Игнатий Брянчанинов советует: «Внимающий себе должен отказаться от всякой мечтательности вообще, как бы она ни казалась приманчивою и благовидною: всякая мечтательность есть скитание ума, вне истины, в стране призраков несуществующих и не могущих осуществиться, льстящих уму и его обманывающих. Последствия мечтательности: утрата внимания к себе, рассеянность ума и жестокость сердца при молитве; отсюда – душевное расстройство».[105] Преп. Иоанн Лествичник: «Хотя во всем нужно нам иметь великое трезвение, но прежде прочего должно в этом отношении наиболее быть разумно внимательными».[106] Преп. Антоний Великий призывает: «Будем бодрствовать! установим благое трезвение в храме духа нашего! Если будешь иметь трезвение — благоустроишь дух твой. Имеющий трезвение соделался уже храмом Божиим. Блажен бдящий при вратах мудрости! Против трезвящегося и бодрствующего не имеют никакой силы страсти. Если даже он падет по злохитрости искусителя, то его немедленно подымут трезвение и бодрствование его. Напротив того, невнимательный и ленивый, не пребывающий бодренно в служении Богу, если падет, увлеченный искушением диавола, — не видит даже совершаемого им греха: сердце его ожесточенно; оно подобно камню; оно подобно объезженному и обузданному коню, на которого непрестанно садятся разные всадники, которым он не может противиться».[107]

Дискуссирование среди различных мнений, сбивающих, вводящих в сомнение требует от участника интеллектуального критического подхода, иначе, рассуждения и трезвости. «Эта трезвость заключается в критике себя, в проверке эмоций, сферы душевного. Это труд, медленный, как труд пчелы, труд трезвенный и постепенный, является основой всякого христианского подвига»[108] — пишет прот. Александр Шмеман.

Следует заметить также, что качества трезвения и внимания необходимы всякому пользователю Интернета для самоконтроля, провидимого в нем времени и чтения той или иной информации. «В Интернет нужно идти как в поход — внутренне собравшись, а, войдя в него, не забывать, зачем пришел».[109]

Речь апостола Павла в Ареопаге как образец ведения дискуссий

Образцом ведения дискуссий в Интернет-пространстве для каждого современного апологета должна стать речь апостола Павла, произнесенная в афинском Ареопаге (См. Деян. 17, 16-31). В этой речи наглядно представлены основные правила христианской апологетической миссии.

Прежде всего, придя в Афины, апостол Павел ознакомился с религией афинян, с тем чему они поклонялись, и тем самым нашел основание для начала своей проповеди: Проходя и осматривая ваши святыни, я нашел и жертвенник, на котором написано: «неведомому Богу». Сего-то, Которого вы, не зная, чтите, я проповедую вам. (Деян.17,23). Таким образом, чертой апологета должна стать наблюдательность и знакомство с той культурой и аудиторией, где будет вестись дискуссия. Апологет должен учитывать специфику аудитории и нести ответственность за актуальность, значимость и уместность сообщений.

Павел возмутился духом при виде этого города, полного идолов (Деян.17,16), видимо, он даже негодовал, но, не смотря на это, свои чувства учитель никак не проявил. Вот второе правило — сдерживание эмоций, коррекция личных ощущений и впечатлений, трезвая оценка событий и своих сил. Заметим, что апостол Павел отнюдь не был принят благодушно: одни говорили: «что хочет сказать этот суеслов?». И ему пришлось говорить в условиях, где людьми двигало простое любопытство и любовь к словесным битвам — афиняне все и живущие у них иностранцы ни в чем охотнее не проводили время, как в том, чтобы говорить или слушать что-нибудь новое (Деян.17,21). Однако, апостол Павел начинает свою проповедь ни с осуждения и ни с обличений. Вот еще одно правило, которое можно сформулировать словами св. прав. Иоанна Кронштадтского: «Не огорчайся на людей, выражающих свою гордость и спесь или злобу, изнеженность и нетерпенье в отношении к тебе или другим, но, вспомнив, что и сам ты подвержен тем же и большим грехам и страстям, помолись за них и кротко обойдись с ними. Аще и впадет человек в некое прегрешение, вы духовнии исправляйте таковаго духом кротости,[110] блюдый себе да не и ты искушен будеши. Друг друга тяготы носите (оскорбил ли кто тебя, тяжело ли тебе, — снеси это), и тако исполните закон Христов (Гал.6,1-2)».[111] Любой порок, как например, горделивое заблуждение, упорство имеют на самом деле лишь вид энергии, в сущности они являются немощью, которая нуждается в благоразумном соболезновании. Эта немощь будет только умножатся и свирепеть, когда против нее действуют безрассудною ревностью, выражающеюся жестким обличением. Эта болезнь должна побеждаться противоположной добродетелью. Свят. Игнатий Брянчанинов советует тем, кто желает успешно вести дискуссии и сражаться против заблуждений быть чуждым тщеславия и вражды к ближнему, быть внимательным, чтобы не выразить ему насмешки, колких или жестких слов. Необходимо проявить кроткое увещание, долготерпение и милосердие, при этом в молитвах на помощь призвать Бога. Помазуй струп и язву ближнего, как бы цельным елеем, единственно словами любви и смирения, да призрит милосердый Господь на любовь твою и на смирение твое, да возвестятся они сердцу ближнего твоего и да даруется тебе великий Божий дар — спасение ближнего твоего.[112] И наконец сам апостол Павел в послании к Римлянам призывает нас: Будьте единомысленны между собою; не высокомудрствуйте, но последуйте смиренным; не мечтайте о себе; никому не воздавайте злом за зло, но пекитесь о добром перед всеми человеками. Если возможно с вашей стороны, будьте в мире со всеми людьми. Не мстите за себя, возлюбленные, но дайте место гневу [Божию]. Ибо написано: Мне отмщение, Я воздам, говорит Господь. Итак, если враг твой голоден, накорми его; если жаждет, напой его: ибо, делая сие, ты соберешь ему на голову горящие уголья. Не будь побежден злом, но побеждай зло добром (Рим.12,16-21).

Итак, апостол Павел начинает свою речь с похвалы афинян за их набожность. Важно отметить, что при этом он употребил такое слово, которое по-гречески обозначает одинаково: и «благочестие» и «суеверие». Таким образом, Апостол мудро выбирает слово, не оскорбляя слуха своих слушателей и вместе с тем, не жертвуя истиной. Апостол Павел был умнейшим человеком, и он прекрасно понимал, что будет осмеян и непонят большинством, но, тем не менее, даже для того чтобы понравиться слушателям, не умолчал о Воскресении. Услышав о воскресении мертвых, одни насмехались, а другие говорили: об этом послушаем тебя в другое время (Деян.17, 32). В этом проявился принцип честности, правдивости и искренности. Поэтому не следует в дискуссиях стремиться к успеху любыми средствами, применяясь к вкусам и пристрастиям аудитории, обходя всё, что может ей не понравиться, в том числе основополагающие истины веры. Так сам апостол Павел пишет: у людей ли я ныне ищу благоволения, или у Бога? людям ли угождать стараюсь? Если бы я и поныне угождал людям, то не был бы рабом Христовым (Гал.1,10). Также не следует тщеславиться своей проповедью и не себе угождать, а угождать ближнему, (лишь) во благо, к (его) назиданию. Ибо и Христос не Себе угождал (Рим.15,1-3).

Итак, несмотря на свое возмущение духом, апостол Павел находит в себе мужество и силу говорить с афинянами на понятном и принимаемом ими языке. Он строит свою речь, так, чтобы, все слушатели могли ее не только понять, но и принять. В этом проявился принцип миссии апостола Павла: Для всех я сделался всем, чтобы спасти по крайней мере некоторых (1 Кор. 9,22). Также мы видим, что на протяжении всей своей речи Апостол ни на мгновенье не забывает о своих слушателях, стараясь максимально учитывать возможности их восприятия. Апостол Павел прибегает для большей ясности к сравнениям, соединенных с представлениями о предметах хорошо знакомых слушателям, облекая Истину в образы, взятые из повседневного быта людей (Деян.17,29). И нельзя не заметить, что даже имя Христа Апостол в первом своем обращении к просвещенным греческим язычникам так и не произносит, он лишь возводит слушающих принципиально к новому пониманию вещей (Деян. 17, 30-31), при этом ненавязчиво обличая их нравы (Деян. 17, 29).

Отметим еще один важный момент. Благовествуя о Боге, апостол Павел апеллирует к признанным авторитетам своих слушателей — языческим стихотворцам (мы Его и род). Это многократно усиливает убедительность его слов и располагает афинян к доверию. Свои дальнейшие рассуждения апостол Павел строит именно на приведенной им цитате из поэтического произведения. Так и апологетам следует опираться на признанные авторитеты в той или иной аудитории.

Мудрая речь Апостола принесла свои плоды, хотя и небольшие: Некоторые же мужи, пристав к нему, уверовали (Деян., 17, 34). Здесь уместно вспомнить притчу о сеятеле (Мф. 13,1-23; Мк.4,1-20; Лк.8,4-15) и евангельский образ сеятеля, который сеет Слово Божие простым разбрасыванием семян, не выбирая при этом только безукоризненно плодоносные участки. Точно также следует поступать апологетам, сея семена Истины в глобальной компьютерной сети Интернет.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Как это трудно… быть христианином, в любви и милости.

Одно дело, быть инкогнито, в маске… Быть как все.

И другое — быть христианином, пред Богом и людьми![113]

В данной работе была предпринята попытка рассмотреть основные методы ведения апологетической дискуссии в Интернет-пространстве. Из представленного обзора можно увидеть, что, несмотря на свою специфичность общения людей в Интернете, проблемы и способы их преодоления мало, чем отличаются от проблем повседневной жизни. Так всем во время общения с ближними, свойственно надевать на себя греховные маски, внося в общение разделение и недопонимание. Интернет лишь благодаря возможностям анонимности и самоидентификации предоставляет более простые способы скрыть свое подлинное «я» за виртуальными личинами. Общаясь с людьми, в большинстве случаев мы расцениваем их неправильно, обращая большее внимание на их «маскарадные костюмы», забывая, что в каждом есть образ Божий, забывая, что должны по-христиански любить каждого.

Апостол Павел говорит, что любое познание человека, любая его деятельность, не основанная на любви, лишает это смысла: Если я говорю языками человеческими и ангельскими, а любви не имею, то я — медь звенящая или кимвал звучащий. Если имею [дар] пророчества, и знаю все тайны, и имею всякое познание и всю веру, так что [могу] и горы переставлять, а не имею любви, — то я ничто (1Кор.13,1-2). Любовь есть средоточие всего христианского учения, всего Евангелия, в основе которого лежит любовь к Богу и своему ближнему. И Кто говорит: «я люблю Бога», а брата своего ненавидит, тот лжец: ибо не любящий брата своего, которого видит, как может любить Бога, Которого не видит? (1Ин. 4, 20). Во всех людях есть образ Божий, поэтому «поступки наши относительно ближнего Христос принимает так, как бы они совершены были относительно Его»[114] (См. Мф.25,40). Поэтому все мы должны научиться любить своих ближних. И если человек ненавидит своих ближних, которых видит, то, как после этого, он может говорить, что умеет любить своего оппонента в Интернет-дискуссии, которого не видит. Как мы должны в повседневной жизни в каждом человеке почитать образ Божий, точно также мы должны за каждым сообщением во время Интернет-дискуссий видеть живого человека. И для этого от нас требуется «особенное внимание, чтоб удержать его (т.е. понятие, что ближний есть образ Божий – П.Г.) в памяти. Нужен значительный душевный подвиг, нужно содействие Божественной благодати, чтоб усвоить это понятие сердцу, поврежденному грехом, чтоб иметь его непрестанно в памяти при сношениях с братией».[115] Любой грех против ближнего во время общения с ним вносит разделение и разобщенность, отравляя дискуссию. При победе же в себе греха люди взаимно приближаются, так как возвращаются к изначальному своему состоянию общности человеческой природы — единого организма во Христе. Апостол язычников призывает нас: А теперь вы отложите все: гнев, ярость, злобу, злоречие, сквернословие уст ваших; не говорите лжи друг другу, совлекшись ветхого человека с делами его и облекшись в нового, который обновляется в познании по образу Создавшего его, где нет ни Еллина, ни Иудея, ни обрезания, ни необрезания, варвара, Скифа, раба, свободного, но все и во всем Христос. Итак облекитесь, как избранные Божии, святые и возлюбленные, в милосердие, благость, смиренномудрие, кротость, долготерпение, снисходя друг другу и прощая взаимно, если кто на кого имеет жалобу: как Христос простил вас, так и вы. Более же всего [облекитесь] в любовь, которая есть совокупность совершенства. И да владычествует в сердцах ваших мир Божий, к которому вы и призваны в одном теле, и будьте дружелюбны (Кол.3,8-15).

Не преодолевая же всего того, что ведет к разделению, мы начинаем видеть в ближних не подлинного человека, а его личину, которую мы неправильно принимаем за действительность. Наша разделенность, наша самость искажает жизнь. Наши апологетические речи не могут быть поэтому услышаны, поскольку мы ещё сами не пришли окончательно в себя, не стали окончательно собой, не сняли с себя маски и личины гордости, тщеславия, прелести и раздражительности. А не увидев подлинного своего «я», вложенного в нас Господом, мы не сможем увидеть образа Божьего и в окружающих. Для этого от нас в первую очередь требуется распознать и покаянием совлечь с себя маски грехов и слезами очистить лица от грима погрешностей. И, прежде всего, мы должны сбросить маску гордости, этот «бесовский нрав»,[116] как ее называл преп. Иоанн Лествичник, разрушить «медную стену», разделяющую нас с Богом и ближними и таким образом смирением приобрести «непритворный нрав и слово».[117] Свят. Игнатий Брянчанинов наставляет нас: «Любви к ближнему предшествует и сопутствует смирение пред ним».[118] И после этого, как каждый снимет с себя все маски, тогда сможет увидеть истинные лица окружающих людей и собеседников Интернет-дискуссий, сможет узреть в каждом живого богоподобного человека и сможет полюбить его. И «когда же это понятие, — закончим словами свят. Игнатия Брянчанинова, по милости Божией, усвоится нам: тогда оно сделается источником чистейшей любви к ближним, любви ко всем одинаковой. Причина такой любви одна — Христос, почитаемый и любимый в каждом ближнем».[119]

[1] II(VII) Всецерковный съезд епархиальных миссионеров РПЦ // Миссионерское обозрение. 2000. №1. С.8.

[2] Папафанасиу. А. Н. Язык Церкви и язык мира: диалог или конфликт? (http://bogoslov.ru/bogoslov/publication/language.html)

[3] Папафанасиу. А. Н. Язык Церкви и язык мира: диалог или конфликт? (http://bogoslov.ru/bogoslov/publication/language.html)

[4] Светлов П., прот. Одигетика (Путеводитель) или Руководитель в занятиях Апологетикою в связи с общим руководством по Богословской пропедевдике. — Киев, 1997. — С.23.

[5] Макарий Великий, преп. Духовные беседы. Беседа 17. Гл.12. ТСЛ, 1994. — С.115.

[6] Флоренский П., свящ. Столп и утверждение истины: Опыт православной теодицеи в двенадцати томах. — М.:Лепта, 2002. — С.3.

[7] Иоанн Лествичник, преп. Цит. соч. С.465.

[8] См. подр.: Великанов П.,свящ. Религия и киберпространство. // В кн.: Православная оценка влияния технократической цивилизации на внутренний мир современного человека. Цит.соч., с.86-89.

[9] Кураев А., диак. Цит.соч. С.590.

[10] Цит. по: Митрохин Н. Интернет — миссионерское поле или зона межконфессионального противостояния? // В кн.: Интернет и российское общество / Под ред. И. Семенова; Моск. Центр Карнеги. — М.: Гендальф, 2002. — С.190.

[11] Лученко К. Цит.соч. С.32.

[12] Сергий (Королев), архиеп. Духовная жизнь в миру. — М.: Изд. Крутицкого под., Изд. св. Кирилла и Мефодия, Общество любителей церковной истории. 2003. — С. 53.

[13] Лученко К. Цит.соч. С.32.

[14] Цит по: Настольная книга священнослужителя. Т.3. М.:Изд. Московской Патриархии, 1979. — С.601.

[15] Ежегодное епархиальное собрание города Москвы // ЖМП. 2005. №1. C.51.

[16] Антоний, митр. Сурожский. Встреча с Богом Живым. (http://www.metropolit-anthony.orc.ru/voidu/voidu.htm).

[17] Иоанн Златоуст, свят. Творения. Т.2. Кн.1. —СПб.,1899. — С.25-26.

[18] Стамулис И. Цит. соч. С.190.

[19] Там же. — С.189.

[20] Концепция возрождения миссионерской деятельности Русской Православной Церкви. (http://www.cdrm.ru/kerigma//katehiz/mission/stat/mis-con.htm)

[21] См. подр.: http://www.kiev-orthodox.org/navigator/doklad_2003/

[22] Папафанасиу А.Н. Язык Церкви и язык мира: диалог или конфликт? (http://bogoslov.ru/bogoslov/publication/language.html)

[23] Концепция возрождения миссионерской деятельности Русской Православной Церкви. (http://www.cdrm.ru/kerigma//katehiz/mission/stat/mis-con.htm)

[24] Цит. по: Стамулис И. Цит. соч. С.216.

[25] Пивоваров Б., прот. Православная миссия сегодня. // Миссионерское обозрение. 1997. № 1. С. 20-23.

[26] Цит. по: Иннокентий, архиеп. Херсонский и Таврический. Сочинения. Т. 1. СПб., С. 15-16.

[27] Амфилохий (Радович), митр. Миссия церкви и её методика (в исторической перспективе). (http://www.cdrm.ru/kerigma/vosp-det/amfiloh/osn-vosp/amf-1.htm)

[28] И.А. Ильин. Аксиомы религиозного опыта, «Рагогъ», 1993 г., стр. 55.

[29] Иоанн Златоуст, свят. Творения. Т.1. Кн.2. — СПб.,1898. — С.438.

[30] См. например тему на форуме «Человек и его вера» (http://www.kuraev.ru/forum) #34079.

[31] Цит. по: Папафанасиу А.Н. Язык Церкви и язык мира: диалог или конфликт? (http://bogoslov.ru/bogoslov/publication/language.html)

[32] Цит по: Нафанаил (Львов), архиеп. Беседы о вере.(http://www.fatheralexander.org/booklets/russian/apolog_nathanail.htm).

[33] Кураев А., диак. Цит.соч. С.590.

[34] Сергий (Королев), архиеп. Цит. соч. С. 46.

[35] Исаак Сирин, преп. Слова подвижнические. М., 1993. С. 226.

[36] Иоанн Лествичник, преп. Цит. соч. С.291.

[37] Дорофей, авва, преп. Цит.соч. С.57.

[38] Игнатий (Брянчанинов), свят. Сочинения. Т.5. Приношение современному монашеству. СПб., 1905. — С. 47.

[39] Иоанн Лествичник, преп. Цит. соч. С.293.

[40] Дорофей, авва, преп. Цит.соч. С.249.

[41] Иоанн Лествичник, преп. Цит. соч. С.282-283.

[42] Там же.— С.96.

[43] Антоний, митр. Сурожский. Сектантство в Православии и Православие в сектантстве. (http://www.metropolit-anthony.orc.ru)

[44] Иоанн Лествичник, преп. Цит. соч. С.297.

[45] Цит. по: Кураев А. диак. Цит.соч. с.386.

[46] Игнатий (Брянчанинов), свят. Сочинения. Т.5. Цит. изд. — С. 90.

[47] Иоанн (Шаховской), архиеп. Сан-Францисский. Сектантство в Православии и Православие в сектантстве. (http://www.cdrm.ru/kerigma/katehiz/ioann-sh/stat/o-sekt.htm)

[48] Стамулис И. Цит. соч. С.360.

[49] Иоанн Лествичник, преп. Цит. соч. С.279-280.

[50] Игнатий (Брянчанинов), свят. Сочинения. Т.5. Цит. изд. — С. 77.

[51] Благословение Святейшего Патриарха Алексия II Интернет-странички Тихвинского храма.1999.
(http://www.mtu-net.ru/tichvinsky_hram/blagoslovenie.htm).

[52] Иоанн Лествичник, преп. Цит. соч. С.203.

[53] Мефодий, св. муч., еп. Олимпийский. Цит по: Кураев А., диак. Цит.соч. С.604-605.

[54] Игнатий (Брянчанинов), свят. Сочинения. Т.1. Цит. изд. — С.231.

[55] Там же. — С.230.

[56] Там же. — С.240.

[57] Там же. — С.231.

[58] Там же. — С.230.

[59] Игнатий (Брянчанинов), свят. Сочинения. Т.5. Цит. изд. — С. 269.

[60] Иоанн Лествичник, преп. Цит. соч. С.201.

[61] Цит. по: Душеполезные поучения преподобных оптинских старцев.
Т.1. Изд. Введенской Оптиной пустыни. 2003. С.623.

[62] Иоанн Лествичник, преп. Цит. соч. С.200.

[63] Игнатий (Брянчанинов), свят. Сочинения. Т.5. Цит. изд. — С.269.

[64] Игнатий (Брянчанинов), свят. Сочинения. Т.4. Аскетическая проповедь. —
М.:Сретенский монастырь,1997. — С. 499.

[65] Игнатий (Брянчанинов), свят. Сочинения. Т.1. Цит. изд. — С.240.

[66] Светлов П., прот. Цит.соч. С.22.

[67] Иоанн (Шаховской), архиеп. Сан-Францисский. Сектантство в Православии и Православие в сектантстве. (http://www.cdrm.ru/kerigma/katehiz/ioann-sh/stat/o-sekt.htm)

[68] Игнатий (Брянчанинов), свят. Сочинения. Т.1. Цит. изд. — С.228.

[69] Белинская Е.П. Интернет и идентификационные структуры личности. (http://psynet.carfax.ru/texts/bel4.htm).

[70] Цит по: Великанов П., свящ. Цит.соч. С.62.

[71] Позов А. Цит по: Великанов П., свящ. Цит.соч. С.62.

[72] Иоанн Лествичник, преп. Цит. соч. С.183.

[73] Дорофей, авва, преп. Цит.соч. С.156.

[74] Иоанн Лествичник, преп. Цит. соч. С.185.

[75] Там же. — С.184.

[76] Исаак Сирин, преп. Творения. Т. 4. Изд. «Отчий дом», 1995. — С.344-345.

[77] Дорофей, авва, преп. Цит.соч. С.114

[78] Там же. — С.115.

[79] Игнатий (Брянчанинов), свят. Сочинения. Т.1. Цит. изд. — С.299.

[80] Иоанн Лествичник, преп. Цит. соч. С.183.

[81] Дорофей, авва, преп. Цит.соч. С.115.

[82] Иоанн Лествичник, преп. Цит. соч. С.183.

[83] Папафанасиу А.Н. Язык Церкви и язык мира: диалог или конфликт? (http://bogoslov.ru/bogoslov/publication/language.html)

[84] Евсевий Памфил. Цит по: Кураев А., диак. Цит.соч. С.605.

[85] Дорофей, авва, преп. Цит.соч. С.115.

[86] Цит по. Аристарх (Лоханов), иг. Цит соч. С.10.

[87] Там же.

[88] Дорофей, авва, преп. Цит.соч. С.116.

[89] Там же. — С.119.

[90] Там же. — С.120.

[91] Там же.

[92] Там же.

[93] Иоанн Лествичник, преп. Цит. соч. С.183.

[94] Лученко К. Цит.соч. С.33.

[95] Фома Кемпийский. Цит. по: Светлов П., прот. Цит.соч. С.17.

[96] Иоанн Златоуст, свят. Творения. Т.1.Кн.2. СПб.,1898. С. 438.

[97] Свт. Игнатий (Брянчанинов), свят. Понятие об ереси и расколе.(http://www.pagez.ru/olb/127.php).

[98] Великанов П., свящ. Цит.соч. С.36-37.

[99] Цит по: Великанов П., свящ. Цит.соч. С.25.

[100] Игнатий (Брянчанинов), свят. Сочинения. Т.1. Цит. изд. — С.373.

[101] Там же.

[102] Игнатий (Брянчанинов), свят. Сочинения. Т.5. Цит. изд. — С.269.

[103] Однако здесь следует учесть, что это может оказаться софистическим приемом в полемике.

[104] Зарин С.М. Цит по: Великанов П., свящ. Цит.соч. С.36-37.

[105] Игнатий (Брянчанинов), свят. Сочинения. Т.1. Цит. изд. — С.300.

[106] Иоанн Лествичник, преп. Цит. соч. С.45-46.

[107] Отечник. Сост. Игнатием (Брянчаниновым), свят. — М.:Подворье русского на Афоне Свято-Пантелеимонова монастыря. «Правило веры». 1996. — С.9.

[108] Шмеман А., прот. Введение в богословие. Курс лекций по догматическому богословию. — Клин. 2001. — С.52.

[109] http://www.psychology.ru/internet/#conv

[110] Здесь следует вспомнить, как Иисус Христос, говорил своим ученикам о том, как следует поступать по отношении к брату, согрешившему лично против Вас (Если же согрешит против тебя брат твой), — сначала обличить его один на один, для чего можно воспользоваться приватной формой общения в Интернете. Если же не послушает — позвать одного или двух свидетелей. В этом случае, можно прибегнуть к публичному обличению, например, на форуме. Если и тогда не послушает — сказать Церкви. ( Мф.18, 15-17). Однако необходимо помнить: Не судите, да не судимы будете (Мф.7:1).

[111] Иоанн Кронштадтский, св. прав. Моя жизнь во Христе. Т. 2. № 827.

[112] Свт. Игнатий (Брянчанинов), свят. Понятие об ереси и расколе.(http://www.pagez.ru/olb/127.php).

[113] Сообщение с форума «Человек и его вера» (http://www.kuraev.ru/forum).

[114] Игнатий (Брянчанинов), свят. Сочинения. Т.5. Цит. изд. — С.90.

[115] Там же.

[116] Иоанн Лествичник, преп. Цит. соч. С.291.

[117] Там же. — С.286.

[118] Игнатий (Брянчанинов), свят. Сочинения. Т.5. Цит. изд. — С.90.

[119] Там же.

Миссионерский отдел московской митрополии

Другие материалы

О деятельности Отдела по работе с медицинскими учреждениями. Протоиерей Димитрий Мурзюков

Община как «связь миров». Алексей Вайц

Организация работы раздела сайта «Задать вопрос священнику» (на примере портала «Православие и мир»)

Методика организации миссионерского похода. Протоиерей Вадим Маркин