Миссионерский отдел московской митрополии

Началась наша деятельность с миссионерских походов. Один из крупных московских приходов, прихожанами которого мы являемся, совершал такие поездки ежегодно. География их — от Карелии и Архангельской области, Ненецкого автономного округа — до Алтая, и даже до Камчатки. Старались мы выбирать крупные села — от полутора до трех тысяч жителей и останавливались на срок от трех дней до двух недель в каждом.

Спектр наших мероприятий был широким: от серьезных — до развлекательных. От богослужений, крестных ходов, катехизаторских бесед, занятий в походной воскресной школе до таких, как скажем, КВН, концерт или спортивные игры, на которых пытались выявить ту часть местной молодежи, которая осталась неохваченной церковными мероприятиями, чтобы познакомившись с ними, скажем, на футбольном поле, выйти с ними в последующем на более глубокие темы.

Мы старались показать, что Православие — это не что-то примитивное, серое и унылое, удел неграмотных бабушек, как уверяла прежде советская атеистическая пропаганда, но, напротив, нечто глубокое и радостное.

Например, в одном из сел, на прощальном костре, который миссионеры устроили перед отъездом для местного населения, последние признались: «Вы свалились нам как снег на голову, но мы не хотим, чтобы вы уезжали!».

« Но когда мы заменили слово «лекция» на название «встреча», например, «встреча с сотрудником журнала „Нескучный сад“» и хотя лекцию продолжали читать ту же самую, зрителей стало приходить в два-три раза больше. »

Цель наших поездок, по большому счету, была не в том, чтобы просто покрестить и уехать, но, чтобы, выявив местный актив, людей, которые бы не хотели теперь жить как прежде, помочь сформировать им церковную общину. Чтобы сначала они, наученные миссионерами, собирались для общей молитвы, совершаемой мирским чином, самостоятельно, а позже, после обращения к местному епархиальному церковноначалию, к ним, хотя бы эпизодически, присылался, священник. И, в конце концов, в идеале, в их населенном пункте был воздвигнут собственный сельский храм. В ряде наших «подшефных» сел так и получилось: сформированы церковные общины, открыты новые храмы, в которых служат священники, но, по признанию самих же местных, первым толчком по возрождению у них духовной жизни, был приезд миссионеров.

Но сейчас мне хочется рассказать не об этом, а о том, чем мы занимаемся в городе. Так как наш приход является больничным, и в нашей больнице, одной из самых крупных в Москве, единовременно проходит курс лечения до полутора тысяч пациентов, то, конечно, было бы странно не использовать этот шанс. Повторяю, в миссионерских поездках мы разыскиваем крупные села по всей стране, а здесь и никуда ехать не надо: каждые две-три недели, через подшефную нам больничную территорию, перемещается сопоставимое количество наших сограждан. Надо признаться, активизации в больнице миссионерской деятельности способствовала и ревность: доходили сведения, что в нашем лечебном учреждении замечены в работе проповедники разных сект (как впрочем, и в других столичных больницах).

Сейчас наша деятельность, например, в больнице святителя Алексия, раскладывается на несколько составляющих: проведение лекций, демонстрация фильмов просветительского, миссионерского содержания и, в том числе, создание и эксплуатация миссионерского больничного радио. Возникла идея, что раз нас так мало, а палат — наоборот, очень много, и все обойти мы просто физически не успеваем, то проще не изобретать велосипед, а использовать, то, что уже придумано другими.

Возле каждой больничной койки можно смонтировать радио-розетку, всем желающим выдавать радионаушники, а еще лучше закрепить их около каждой койки стационарно. И человек, проведя две недели в больнице, из передач миссионерского радио может почерпнуть о Православии положительной информации гораздо больше, чем за долгие годы из светских СМИ, типа «Московского комсомольца» и тому подобных, которые его — Православие — подчас, мягко говоря, дискредитируют.

В больнице прежде существовало государственного радио, правда, оно давно не работало, но провода и розетки оставались, мы эту сеть подключили к нашему компьютеру, который транслирует программу передач составленную на две недели. В среднем, каждые две-три недели больные меняются, поэтому радиопередачи, повторяясь через две недели, остаются для пациентов всегда новыми.

Программа была составлена на скорую руку и имеет пока, на мой взгляд, морально-нравственный перегруз. Каждый день по полтора — два часа в нашем эфире вещает дьякон Андрей Кураев, по часу — профессор МДА А.И. Осипов и т.д. Хотя нецерковным слушателям такой перебор поначалу вместить сложно, им необходимо, подчас, к полезной информации приложить и какие-то приманки, наживки. Когда рыбаки ловят рыбу, то одни ее приманивают на хлеб, другие — на червя, третьи — на живца и т.д. Мне кажется, будет неплохо, если в миссионерском эфире станут звучать какие-то хорошие песни, быть может, даже юмористические передачи (по словам преподобного Амвросия Оптинского: «добрый смех — не грех»), но это все — дело будущего, а главное — принцип.

Бывали у нас с радио и курьезные случаи, но сейчас меня просили быть кратким, поэтому я не стану на этом задерживаться, а скажу о главном: в этом радио мы собираемся использовать самые лучшие проповеди, самые популярные лекции, самые интересные книги, жития святых и т.д. Когда я сам однажды угодил на больничную койку в эту больницу, мне довелось наблюдать, примеры как отрицательного эффекта производимого нашими радиопередачами на слушателей, так и положительного. Однажды, когда моего пожилого соседа пришли навещать сын с внуком, молодой человек, по внешнему виду — далекий от Церкви, заметив наушники, приложил их к уху и, через несколько секунд услышав, вероятно, ключевое слово «Бог» или «церковь», насмешливо объявил родственникам: «втирают» и немедленно водворил наушники обратно. В это время в больничном эфире шла лекция профессора МДА дьякона Кураева.

Однажды, ко мне в больничном коридоре подошла женщина и пожаловалась: «Что же у вас каждый день так долго идут лекции Кураева, нельзя ли его сократить или вообще исключить из программы?». Я в растерянности ей ответил, что такое мнение для меня неожиданно, так как известно, что многим его лекции нравятся. Мы зашли вместе с ней в ее палату, и тут же ее соседка подступила к нам с благодарностями: «Я так вам благодарна за лекции Кураева, это так интересно, я каждый день их жду с нетерпением». То есть, совершенно противоположные мнения.

В другой раз, в хирургическом корпусе, женщины, тоже, судя по всему, неблизкие к церковному сообществу, случайно услышали по больничному радио житие Марии Египетской. Оно их так поразило, что они стали проверять наушники через каждые двадцать минут. Но радио вышло из строя и при них больше не заработало. По той причине, что у нас не хватает ни времени, ни людей, чтобы обеспечить его нормальное функционирование.

На лекциях, какие бы громкие названия в объявлениях мы не заявляли, например, «Как за полтора часа перестать быть атеистом», приходило к нам в конференц-зал десять — двенадцать слушателей. В больнице святителя Алексия — 220 койко/ мест, значит, посещал нас, примерно, каждый двадцатый. Даже если учесть то, что часть больных — лежачие, часть — после операции, которым нельзя долго сидеть, все равно, нас такой расклад не устраивал. Но когда мы заменили слово «лекция» на название «встреча», например, «встреча с сотрудником журнала „Нескучный сад“» и хотя лекцию продолжали читать ту же самую, зрителей стало приходить в два-три раза больше.

Правда, объявления мы еще украшали наживками — анонсами, типа: «Почему ученые считают, что голландским кардиологам под руководством Пим ван Ломмеля ближе всех удалось подойти к доказательству бессмертия души?», «можно ли верить сотрудникам Бакулевского института сердечно-сосудистой хирургии, которые утверждают, что в их стенах появилось привидение?», «чего панически боялся американский астронавт Амстронг при высадке на Луну?» и так далее, стремясь каждого привлечь какой-то своей изюминкой. И некоторые, судя по нашим опросам, приходили даже из-за одной, чтобы услышав ответ, удовлетворить потревоженное любопытство.

Начиная в выступлении с чего то, быть может, даже не очень близкого к православной тематике, постепенно — от простого к сложному — мы поднимались на церковный уровень. Мы не ставим себе целью развлекать в больнице православных, они могут самостоятельно почитать книжечки, но нашей целевой аудиторией является как раз — нецерковная.

Человек, угодив в больницу, во-первых, пребывает в состоянии стресса: его только что вытащили из-под колес автомобиля, или у него останавливалось сердце, он был на волосок от гибели и, даже если болезнь — не очень серьезная, все равно он оторван от родственников, от работы, хлопот, суеты, телевизора, и ему, вдобавок, просто скучно. Трудно придумать более удобный случай, чтобы попробовать его подвести снова к вопросу «есть Бог или нет?», который однажды, под воздействием государственной атеистической пропаганды, он решил для себя отрицательно.

И, конечно, нам приятно и радостно узнавать из письменных отзывов или устных благодарностей, о том, что наша деятельность не оставила кого-то равнодушным. Например, одна из наших слушательниц письменно сообщает: «Сегодня поменялось мое мировозрение». Или после последней лекции инженер-электронщик, конструктор, который создавал луноход и космические ракеты, ему сейчас — лет семьдесят, взволнованно признался: «Сегодня для меня важный день. До сегодняшнего вечера я был атеистом». То есть, теперь таковым он себя считать не может.

И даже если таких людей всего несколько (всех мы не имеем возможности опрашивать, но делаем это лишь изредка, эпизодически), и то это стоило бы делать, хотя мы надеемся, что их все-таки больше. Иногда наши зрители сообщали, что хотя они и считают себя верующими, но прежде никогда не исповедовались и не причащались, но после наших просветительских мероприятий решили, что теперь станут это делать.

Кроме перечисленного, в конференц-зале больницы свт. Алексия, как уже упоминалось выше, мы показываем фильмы миссионерско-нравственного содержания. На киносеансы у нас приходят, в среднем, 30–40 зрителей, на концерты — до шестидесяти.

Андрей Радкевич

В другой крупной столичной больнице наша деятельность принимает несколько иные формы. Так как там — начальство светское, проводить лекции и демонстрировать миссионерские фильмы вряд ли будет дозволено, то мы применяем тактику малых форм, а именно: миссионерствуем по палатам. Но для того, чтобы зайти к больным, нужен предлог. Как оправдать наше появление в палате? Но теперь у нас есть для этого основание: мы приносим книги и журналы.

Таким способом, оказалось, можно «убить сразу двух зайцев». Так как палат много, а миссионеров не хватает, мы не имеем возможности рассказывать долго, но сами книжки, которые мы оставим, будут потом рассказывать о Православии за нас. Не торопливо — часами, изо дня — в день. Главное, чтобы только книги были — из числа самых лучших, самых интересных. Так как, столкнувшись с одной скучной книгой о Православии, а потом с такой же другой, интерес у человека к этой теме будет отбит надолго, а, возможно, и навсегда.

Второй плюс такого приема: под предлогом, что мы рассказываем о книжках, мы можем повествовать о Православии. В нашей воле осуществить подбор книг таким образом, чтобы из рассказа миссионера слушатель, даже если он неверующий или негативно относящийся к Церкви, от ступеньки — к ступеньке, услышал доказательное изложение, того, что есть жизнь после смерти, что есть Бог, а в конце осознал, что без Церковных таинств ему не спастись.

Сейчас восемьдесят процентов наших соотечественников называют себя православными (двадцать лет назад такое еще трудно было себе представить), но, тем не менее, подавляющее большинство из них, является людьми нецерковными, для вас это не секрет. Люди не причащаются, не исповедуются, не ходят в храм. Наша цель: не только работать с атеистами, но и таких, у которых «Бог — в душе» приводить к Церкви.

У меня сейчас нет времени рассказывать о технологии. Но, поверьте, она не сложнее, чем у продавцов печатной продукции в электричке. И если там это могут многие, смогут, при желании, многие и в больнице.

Позвольте мне подытожить сказанное и обратиться к вам с предложением.

Наша группа, пока не очень многочисленная, испытывает нужду в руках, головах, неравнодушных сердцах, короче, нужду — в людях.