В последнем значении, гуруизм это явление, обозначающее специфический вид ложного духовничества, которое не основывается на искреннем смирении и аскезе и целью которого не является возрастание во Христе в результате стремления к Богу. Второе, в одинаковой мере значительное отличие, которое должно быть установлено и определено, представляет собой разницу между таким, ложным духовным учителем и православным старцем – духовником, для которого Христос Альфа и Омега.
Гуру в этом производном значении не является богоискателем. Он в центр и мерилом ценности духовной жизни ставит самого себя! Он себе и своим последователям, постоянно ссылаясь на Бога, навязывает себя в качестве Его замены. С целью поддерживания такой иллюзии гуру от своих последователей требует совершенное послушание. Последователи приходят к ложному учителю с доверием и передают в его руки свои мысли, страхи, свободу, дилеммы, тела, как и все свое имущество. В ответ на это, вместо ожидаемого всецелого духовного усовершенствования, со смирением и принятием ответственности за свои дела, они приобретают ложное смирение и в конечном итоге лишаются любой ответственности за собственные поступки и жизнь в целом. Одна из фундаментальных ценностей личности свобода и вместе с ней возможность вступить посредством любви во всевечное евхаристическое общение с Богом и с ближними. Однако, гуру начинает по-видимому похожий, но на самом деле по своей цели противоположный процесс в личности своего последователя: она, личность, становится подчиненной до самоуничтожения и, в свою очередь, последователь, который ложному духовному учителю передает свою волю, сводится к уровню индивида, лишеного свободы выбора и ответственности, как своей, так и своих ближних. Последователь служит только и исключительно своему гуру, именно не по причине любви (потому что у него нет и свободы, которой он должен руководствоваться), но потому что у он чувствует необходимость избавиться таким способом любой ответственности за свои поступки и за всю свою жизнь.
Следовательно, толкуя гуруизм с помощью таких методологических категорий, понятно, что его нельзя свести в рамки только одного из существующих религиозных или идеологических учений, но он обладает качеством примешиваться к любому виду самобытного предания, как его, в определенном смысле неизбежное искажение и постоянная потенциальная угроза. Гуру это харизматический лидер, ересиарх и самопровозгласившийся „аватар“ – бог на земле. Несмотря на „проповедуемую“ доктрину, всегда и с целью повторения люциферианского заблуждения о возможности существования вне общения с Богом Творцом.
Также, в таком контексте мы можем пояснить и явление, которое встречается в православной духовности, как одно из ее всегда присутствующих искушений и искажении. Речь идет о своеобразном „православному гуруизме“, возникновении ложных духовных авторитетов между духовенством, даже между мирянами нашей Святой Церкви. Наподобие всех остальных гуру, эти личности, неукоренившиеся в предании, смирении, вере и любви, злоупотребляют священными дарами Духа Святого, а также доверием богоустремленных душ, которые просят их о помощи. Такие лжестарцы и ложные духовники, которые появились в среде наших поместных Церквей, наподобие всех типических гуру, совершают все виды духовного, даже и физического насилия над теми, кто оказал им свое доверие или отказал им в нем. При всем этом они, одним словом, Православную Церковь используют как прикрытие для своей манипулятивной, тоталитарной, разрушительной, и конечно, неблагодатной деятельности с непредсказуемыми последствиями.
В отличие от гуру, который является властелином жизни своих последователей, Предание Единой, Святой и Апостольской Церкви Христовой знает, признает и благословляет старца – духовника, в первую очередь как отца, который любит и сочувствует, сораспинается и совоскресает со своим послушником. Одновременно, он и отец и брат, даже (вследствие величия своего смирения), он также ученик своего ученика. Святой Симеон Новый Богослов сравнивает биологическое отцовство и материнство с духовным отцовством и подчеркивает следующее – так же, как у каждого человека есть свой биологический родитель, которому он обязан даром жизни, так и у каждого христианина свой духовный отец, которому он обязан даром рождения свыше (Ин. 3, 3), благодаря этому он и становится частью богочеловеческой, небоз
емной Общины – Церкви как Тела Христова. Духовный отец в скорби, слезах и поте в Духе Святом духовно рождает конкретную личность, созданную по образу и подобию Христа и он затем ведет ее духовным путем ко возрасте полноты Христовой.
Повторяем, цель этого духовного путешествия – благодатное соединение и общение двух личностей – ученика, который находится в поиске и учителя, который ведет – с Богочеловеком Христом, Который в это единение с Собой принимает всех, кто взыскует Его открыто и чистым сердцем.
Мы повторим, что цель духовного отцовства и руководства не создание постоянной зависимости духовных чад от духовных старцев, но цель их постепенное достижение самостоятельности для обретения полной духовной свободы во встрече со Христом. Православный духовник в своих взаимоотноешниях с учениками в любом случае найдет надежный способ познания и меры собственного смирения. Его цель оказание помощи духовным чадам во взрослении и по словам святого апостола Павла – достижение меры роста полноты Христовой.
Именно, духовный отец не навязывает собственные идеи и добротедели своему ученику, но могает ему найти и принять собственное призвание и путь к общению со Всесвятой и Животворящей Троице.
Старец созерцает собственную роль соработника и руководителя своих послушников во взаимоотношениях с преблагим Господом Иисусом Христом; он ведет души по Божьему, но никоим образом не по собственному пути. Обязанность истинного духовного отца состоит в направлении взглядов, сердца и всей жизни своих духовных чад к лику Господа – никак не к собственному образу! Для того, чтобы духовник остался личностью, он свою чрезвычайную роль в посредничестве между своим послушником и Господом Христом не должен навязывать, но должен оказывать существенную поддержку при осуществлении этих взаимоотношений! Потому что сами эти взаимоотношения обеспечивают потенциал для того, чтобы две свободных и целостных личности, учитель и ученик, появились в общении любви со своим Господом.
Уважая неповторимость каждой личности, духовный отец обязательно уважает и свободу послушника. При этом такая свобода не представляет собой слепое послушание, но в свою очередь, сознательное, искреннее и полное сотрудничества. В результате этого доверие, которое послушник показывает по отношению к своему духовнику, доверие, которое возникает из свободы, не бывает лишено ответственности за собственные поступки. Вопреки всему этому, когда послушник свое доверие дарит ложному духовнику, не соответствующему преданию – который не ведет ко Христу, но к подчинению себе самому – тогда ученик должен приложить все усилия для прекращения этого процесса! Ибо, если он не узнает такое состояние уничтожения собственной личности и если он не приложит усилие воли для избавления от смертельной схватки своего руководителя, его настигнут катастрофальные духовные последствия.
А послушник и духовный сын, как и его духовный учитель и отец, укрепляется в свободе чад Божьих и свободой чад Божьих – за Божественной Литургией – единственной „свободной территорией“, где живут для Христа, во Христе и со Христом.