По Далю, зависеть от чего-то или от кого-то означает «быть под властью, под полным влиянием, быть в чьей-то воле». Какие виды игровой зависимости встречаются чаще всего?
Наиболее распространено «зависание» на компьютерах, игровых автоматах, казино (обычном и он-лайн), картах, лотереях. К довольно распространенному виду игромании также относится пристрастие к ставкам на скачках или спортивных состязаниях. Как быстро развивается игромания? Наш опыт помощи людям, зависимым от различного рода игр, говорит определенно: игромания может развиваться очень быстро. Серьезное втягивание в игру нередко происходит за несколько недель, а иногда даже часов.
Игромания, алкоголизм, наркомания, блудная страсть — понятия, стоящие в одном ряду. Механизмы формирования всех зависимостей одни и те же. Всех пристрастившихся людей объединяет стремление быстро и без особых усилий избавиться от терзающей душевной боли, психического напряжения. Иначе говоря, человек зависимый использует предмет своей страсти в качестве депрессанта, отключающего разум, заглушающего совесть, изменяющего ощущения и чувства.
Итак, мой личный опыт помощи зависимым людям свидетельствует: причина того, что человек становится одержимым той или иной зависимостью состоит в том, что он отказался от высоких духовных устремлений и усвоил эгоцентричный образ жизни, идущий вразрез с велениями совести. Такая жизненная позиция обуславливает характерные изменения в поведении и эмоциональном состоянии человека — он предается власти гедонистических влечений, то есть смысл жизни связывает в первую очередь с получением удовольствий как лекарством от совести. Соответственно исцеление от различного рода игр, алкоголизма, наркомании, блудной страсти возможно только в случае изменения образа жизни. Под ним подразумевается в первую очередь активная работа зависимого человека над собой, конечным итогом которой становится формирование нового одухотворенного сознания и поведения.
Ориентируясь на святоотеческий опыт, можно сказать, что проблема преодоления любой зависимости (в том числе и игромании) решается только тогда, когда человек поднимается над собственным духовным невежеством, работает над преображением своей души, конструктивно меняет себя и свое мировоззрение. Только в плоскости телесной, социальной и психической проблема игромании не разрешима. Ее можно преодолеть, если подняться на высший, духовно-нравственный уровень понимания человеческого бытия. С этого уровня человек получает свободу изменяться к лучшему, быть иным, быть собой, обрести радость здоровой жизни.
Православный опыт помощи людям, зависимым от игр, убедительно свидетельствует о первичности духовно-нравственного начала в человеке. Никакие медицинские препараты и психотерапевтические приемы не помогают, если страждущий от игромании не идет путем духовного оздоровления. Православные программы реабилитации, основанные на различных элементах религиозной церковной жизни, позволяют человеку не только преодолеть свою страсть, но и усвоить духовные законы, которые смогут надежно оградить его от иных дурных пристрастий, нравственного разложения и духовного опустошения.
Все игроманы, которые обращались к нам за помощью, говорили о пустоте, терзающей их души. О чем идет речь? Святитель Феофан Затворник поясняет: «Образовавшаяся в человеке пустота через отпадение от Бога непрестанно возжигает в нем ничем не удовлетворимую жажду — неопределенную, но непрестанную. Человек стал бездонной пропастью; всеусиленно заботится он наполнить сию бездну, но не видит, не чувствует наполнения. От того весь свой век он в поте, труде и великих хлопотах: занят разнообразными предметами, в которых чает найти утоление снедающей его жажды. Предметы эти поглощают его внимание, все время и всю деятельность его. Они — первое благо, в коих живет он сердцем. Отсюда понятно, почему человек, поставляя себя исключительно целью, никогда не бывает в себе, а вне себя, в вещах, сотворенных или изобретенных суетой».
Как мы видим, в духовном и нравственном ниспадении людей заключается главная причина того, что они оказываются в плену пристрастий. Одно из них, весьма злокачественное, именуется игроманией. Как вырваться из этого плена?
О подлинных жизненных ценностях
Когда человек достаточно долго предается страсти к играм, происходят ужасные вещи, которые трудно понять тем, с кем они не случились. Игра становится главной ценностью в жизни. Или одной из самых главных. Она заслоняет собой почти все. Многие ценности, которые были значимы или к которым игроман стремился всеми силами души, вдруг отходят на второй план, на третий, а то и вовсе скрываются за горизонт устремлений. Человек перестает быть самим собой. В игре он живет, а в жизни играет. Что и кто скрывается за пагубным пристрастием к играм, четко отражено в письме Лермонтова, не избежавшего гибельного увлечения. Поэт признавался своему другу: «Когда я играю, я чувствую бестелесного дьявола, притаившегося за моими плечами». И тому же Лермонтову принадлежит жесткая констатация: «Азартные игры — это сети, в которые сатана ловит души».
Попробуем заглянуть в глубинную сущность проблемы: что нужно для того, чтобы преодолеть игровую зависимость? Как пристрастившемуся к играм человеку обрести себя?
Почерпнув из многолетнего личного православного опыта помощи зависимым людям, могу сказать: человек с игровой зависимостью выздоравливает настолько, насколько он обретает (или восстанавливает) подлинную систему жизненных ценностей. Вы, наверно, слышали в обыденной речи выражение «это вам не игрушки!». О чем тут говорится? О том, что настоящая, реальная жизнь гораздо важнее, серьезнее иллюзий игры. И беда тому, кто реальность променяет на игровые миражи.
Итак, вырваться из плена игромании можно лишь в том случае, если вместо иллюзорного восприятия действительности человек обретает подлинное мировоззрение. Если же он какое-то время воздерживается от игр одной лишь силой воли, просто терпит, не играя, – ему крайне тяжело. Он находится в состоянии постоянной раздражительности, нарастает болезненное восприятие
окружающего, а в душе господствует холод и пустота. Если человек не обретает подлинную систему жизненных ценностей, то все попытки избавиться от игровой зависимости в конце концов приводят к духовному фиаско (а возможно, и самоубийству).
Практика показывает, что подлинные ценности, вносящие в жизнь светлую энергию и радость, можно обрести через стремление к пониманию смысла собственного существования. Кто я такой? Зачем живу? Несут ли мои слова и поступки добро? Да, это трудные вопросы, но дать на них ответ необходимо.
Если вы намерены преодолеть игровую зависимость, предлагаю вам сделать самостоятельный выбор. Объясните самому себе, что и как вы хотели бы изменить в своей жизни, что вы от нее ждете.
Возможно, в этом нам поможет монахиня Мария (Борисова): «Ваша жизнь ужасна, как бы вы ни старались чем-то приятным заполнить дни, чем-то развлечь себя здесь и сейчас. Впереди всех ждет одно — старость, болезни и смерть. Смерть, перед которой мы все одиноки, даже если у нашего одра соберется толпа скорбящих родственников. И вот встает вопрос, который мы все задавали себе в детстве, которым мучили раздраженных и вечно занятых родителей: а зачем же тогда все? Зачем мы живем? Родители сердито отмахивались, а иной раз даже что-то отвечали. Когда в шутку: «мы живем, чтобы есть», когда растроганно и всерьез: «я живу, чтобы вырастить тебя, сынок (дочка)», А иногда и просто так: «вырастишь, мол, сам (сама) поймешь». Мы выросли, так ничего и не поняв, но вот первые два ответа — они вполне законны и даже серьезны. В сущности, это — единственные ответы для тех, кто верит, что жизнь кончается смертью. Рассмотрим их.
1. Мы живем, чтобы есть, А едим, стало быть, чтобы жить. Допустим. Ну, не только еда, разумеется. В жизни еще много всяческих «удовольствий». Для них мы, естественно, тоже живем. Но что дальше? Можно сказать так: «нужно жить на всю катушку, чтобы было потом, что вспомнить». Но порадуют ли нас потом, в старости, в болезни эти воспоминания, даже если «вся катушка» у нас действительно получится. А это — ой, как редко у кого выходит. Но, предположим: деньги, слава, путешествия… Что там еще? Вкусная еда, попойки, любовные интрижки? Но потом, потом? Предположим, вчера мы объелись у кого-то в гостях, а сегодня в нашем холодильнике пусто. Утешат нас вчерашние воспоминания? Скорее, наоборот. Привыкнув к остроте впечатлений, как же мы будем томиться, прикованные к постели, в старческих немощах! Так стоит ли сейчас так уж биться «за место под солнцем», если все равно все это без следа улетит в общую для всех черную яму?
2. Другой ответ звучит благороднее. Мы живем для наших детей, для «грядущих поколений», чтобы они были лучше нас счастливее, умнее. Это обычно говорится с пафосом, но почему? Что-то этот пафос прикрывает, какую-то логическую неувязочку. Мы это сейчас все чувствуем, не правда ли? Все тот же проклятый вопрос: а дальше что? А наши умные, счастливые, хорошие дети, они-то ради чего будут жить: чтобы есть или ради своих детей? Второй ответ на поверку ответом не оказался, он просто переносит вопрос «на потом».
Итак, ответа нет. Рассмотрим сам вопрос. В чем смысл каждой вещи? Видимо, не в ней самой, а в той цели, которую мы с помощью этой вещи достигаем. Если эта цель не достигается — вещь бессмысленна, как дырявая кастрюля или несоленая соль. То есть смысл, если он есть, лежит вне самой вещи.
Значит, смысл жизни лежит вне жизни? Но в то же время наше нравственное чувство требует, чтобы смысл моей жизни был для меня. Мы не согласны быть только винтиком-шпунтиком в государственной машине или удобрением на полях грядущих поколений.
Что же из этого следует чисто логически? А то, что если есть только эта моя жизнь и если она заканчивается смертью — уничтожением моей личности, то смысла у такой жизни нет, и искать его не надо. И наоборот: если какой-то смысл в этой жизни все-таки есть — он лежит за пределами этой моей жизни. Нам самим решать, что выбрать:
А) Смерть — это конец, и все бессмысленно перед лицом этой черной дыры. Бессмысленно настолько, что мы боимся об этом думать — и отгораживаемся «звуковым барьером». Вот почему в наших домах так громко и часто включены телевизоры, а мы так же отчаянно стараемся их перекричать. Вот почему наши дети ни минуты не могут прожить без наушников, оглушающих их ревом поп, рок — чего угодно, лишь бы погромче! Чтобы не наступила эта «ужасная» тишина, в которой мы можем задуматься и вспомнить…
Б) Главное начинается после смерти. Тогда в жизни появляется смысл. Эта жизнь – тренировка, учеба, подготовка к другой, следующей жизни, о которой мы пока мало что знаем. Но тогда самое важное (это пока чисто логически) – узнать о ней побольше и подготовиться получше, не правда ли? Итак, наше дело — выбрать, и никто этот выбор за нас не сделает».
Если вы уже давно не испытываете радости в жизни, если ваша жизнь окрасилась в серые тона, стала однообразной, бесцветной, если ее заполнили дурные пристрастия, скука, уныние, никчемность, апатия — все это признаки того, что вы исчерпали свои жизненные силы. Что же делать? — Найти живой Источник благодатной энергии, который обновит, исцелит вашу душу, привнесет в жизнь настоящую радость. А для этого вам, все-таки, сначала придется ответить себе на вопрос о смысле жизни.
В.А. Цыганков, руководитель Школы трезвения в петербургской Свято-Троицкой Александро-Невской Лавре.
