Миссионерский отдел московской митрополии

В Центре духовной поддержки православных общин в заключении накоплен опыт духовно-катехизаторской переписки. Мы готовы поделиться им  со всеми. Кто начинает это благородное служение.

 У всех, кто собирается начать переписку, возникают какие-то сомнения. Поскольку мы все когда-то сами начинали, эти сомнения были и у нас. Вот как мы их обобщили.

Второе. Переписка не должна вестись на домашний адрес. Сейчас это кажется очевидным,  но поначалу ты думаешь, что писать будут тебе домой, и это вызывает опасения. Можно писать на адрес Института, или, если это удобнее, на какой-нибудь почтамт, мимо которого часто ходишь, до востребования.

Третье. Страх «медицинский». Письма приходят от туберкулезников и возникает вопрос, не передается ли эта зараза через письма? Это — искушение чистой воды, ведь кто позволил бы им писать на волю, если бы это распространяло туберкулезную заразу? Никто. Сейчас даже за детьми с «плохой» реакцией манту сразу устанавливают надзор, что уж говорить о специальных туб. зонах. В справочнике дополнительно можно прочитать, что туберкулез легких распространяется аэробным путем, т.е. туб. палочки живут во влажной среде, заражение может произойти при непосредственном контакте с больным.

И, наконец, самое сильное сомнение, которое возникает – страх последствий. Это едва ли не самое сильное препятствие на пути к такому служению. Как же оно формулируется? Вот, пожалуй, одна из лучших формулировок. «Допустим, ты пишешь верующему зэку прекрасные письма, рассуждаешь о любви Христовой, а он освободится, приедет и будет справедливо желать, чтобы ему эту любовь явили. И что?» Ответ на это есть. Здесь все дело в ответственности. Кто ответственен за жизнь, за ошибки и победы христианина в заключении? Кто ответственен за его устройство после освобождения? Мы, взявшиеся его поддерживать в трудную минуту, не ответственны. Понять это и смириться с этим очень важно. За его жизнь, трудности и победы ответственен без сомнения лишь он сам и Господь. За его устройство ответственна государственная система. Это достаточно жесткая позиция, но она необходима, чтобы не было искажений в отношениях и вытекающих проблем. Если вы внутренне стоите на такой позиции, то постепенно вы передаете это ощущение и вашему корреспонденту. Он не будет стремиться переложить на вас ответственность, в том числе и духовную («Наставьте меня на истинный путь, научите, как…»). Он, безусловно, сможет попросить вас помочь, поучаствовать, подсказать, но это будет помощь ему, ответственному за себя. При этом вы, естественно, можете ему помогать, участвовать в его проблемах и подсказывать ровно столько, сколько вам сейчас по духовным и материальным силам. Вы вольны отказать и этот отказ ответственным человеком будет принят всерьез и спокойно.

Нашу переписку можно сравнить с беседой двух христиан, идущих из храма со службы домой. Во-первых, наше общение ограничено по времени. Далее, каждый из нас живет своей духовной жизнью и образован в свою меру, но мы можем обсуждать любые вопросы: нравственные, догматические, исторические, подстраиваясь под уровень друг друга. Мы можем  спросить совета, поделиться радостью или горем, попросить молитв, но при этом мы не рассказываем какие-то подробности личной жизни  и не обязательно знаем даже полный состав семьи  и место работы своего собрата. Ведь это не вызывает у нас ощущения, что мы что-то не договариваем, просто нам не это интересно. Вот и христиан заключенных надо постепенно своим собственным спокойным и уверенным отношением ориентировать на такое общение. Я думаю, вряд ли его результатом может стать неожиданное появление переписчика и его непомерные требования. Но от исключений все же мы застрахованы уже тем, что переписываемся от Центра поддержки при Богословском Институте.

Вообще, то, что мы  — группа – это очень важно. Это и поддержка, и возможность посоветоваться и обсудить проблемы, кроме того, разделенная радость – радость вдвойне, а неудача – неудача вполовину, так говорят…В группе накапливается коллективный опыт. Допустим, я переписываюсь с тремя или пятью заключенными. Это одни люди, с конкретным преступлением, семейным положением, духовным путем и т. д. Но у другого члена группы совсем «другой набор», другие корреспонденты и, следовательно, другой опыт. Это очень важно — иметь возможность воспользоваться этим опытом.

Такой коллективный опыт мы собираемся обобщить с тем, чтобы им смогли воспользоваться люди в других храмах, братствах, духовных учебных заведениях,   где будет организовываться такое служение. Расширять такое служение очень нужно, ведь действительно, если мы по-настоящему хотим, чтобы христиане-заключенные не возвращались обратно в зоны, совершив после покаяния повторное преступление, то мы должны поддерживать их всеми возможными способами и понимать, что одни священники с этим делом не справятся. Их слишком мало и они очень загружены на приходах, реально отдавать большое количество времени на необходимые беседы они просто не могут. Слава Господу, что сейчас они могут совершать в зонах богослужения, таинства и, по возможности, минимально научать основам веры новокрещенных.

Теперь, что касается материальной поддержки наших корреспондентов. Какие-то расходы берет на себя Институт. Но, вообще говоря, когда начинаешь переписку, надо реально рассчитывать на собственный возможный минимум. Этот минимум определяется именно теми временными затратами, о которых речь шла выше. Но дальше… Это ваше творчество, ваша свобода, ваше время и ваш кошелек, в конце концов. Эта ваша жизненная реальность, которая станет реальностью и для ваших корреспондентов. Они ведь тоже свободны и могут поискать себе спонсора. Мы стараемся как-то и материально их порадовать. Но это уже личный опыт, о котором мы можем лишь сообщить, ни в коем случае его не навязывая.

Обычная практика – собирать бандероли к большим праздникам – Пасхе и Рождеству. Ко дню Ангела и дню рождения можно написать открытки, далее можно какие-то книги, важные для вас посылать, чтобы иметь возможность их впоследствии обсудить. В Пасхальные бандероли можно складывать кроме стандартного набора: чай, конфеты, сладкие плитки, бульонные кубики, кусочки артоса, сувенирчики. В Рождественские тоже что-то личное, например шерстяные носки послали одному заключенному, который переехал из своих теплых краев на Урал. Это было немного, но он писал потом, что плакал, когда получил эту бандероль.

Необходимо знать правила, по которым заключенные могут получать бандероли и посылки с продуктами и вещами. Дело в том, что без ограничений в зоны пропускают только заказные и простые бандероли. А в них можно отправлять только книги, тетради, конверты. Продукты, одежду, туалетные принадлежности можно отправлять только ценными бандеролями и посылками. Но на эти отправления в каждой зоне свои ограничения. Перед тем как посылать даже небольшую ценную бандероль, надо выяснить, может ли заключенный ее принять. Иначе можно получить свою посылку обратно, и заплатить за обратную пересылку. Кроме того, не все продукты можно посылать. Сахарный песок, например, почти нигде нельзя. На виды и цвет одежды тоже существуют ограничения. Все это надо узнавать у конкретного человека, если соберешься ему что-то послать.

Можно ли дать какие-то рекомендации?

В общих чертах, конечно. Первая и самая важная рекомендация непосредственно вытекает из цели духовной переписки. Сформулируем ее так. Помочь брату или сестре – христианам в заключении начать более полную и осознанную церковную жизнь. Подготовить их к встречам со священнослужителями, которые во многих зонах очень кратковременны и эпизодичны. Помочь подготовиться ко крещению, к полной и зрелой исповеди, к благоговейному причастию. К сожалению, священники в зонах в основном не имеют пока возможности уделять много времени заключенным, и переписка вполне может возместить эту трудность. Исходя из этой цели, в письмах надо соблюдать грань: не впадать в нравоучительный тон и псевдопастырство, с одной стороны,  не переходить на слишком личную душевную переписку, с другой. Другими словами можно сказать так: поскольку главная цель переписки — восполнять недостаток катехизических знаний, то очень важно для переписчика разделять вопросы на пастырские и катехизические. Катехизические вопросы необходимо освещать по возможности доступно и полно,  подбирая соответствующую литературу. С пастырскими вопросами надо быть очень осторожными. Через такие вопросы заключенные часто провоцируют переписчика на неправильную, учительную позицию по отношению к ним. От такой позиции надо всячески стараться уходить, стараясь быть по отношению к заключенному в позиции собеседника, пусть значительно более образованного, но по-братски равного. Все вопросы пастырского характера по возможности надо переадресовывать священнику, а если у заключенного по той или иной причине нет возможности обратиться к нему, то надо говорить, что я посоветуюсь с духовником группы, спрошу его, тогда передам вам его ответ.

Далеко не всегда письма содержат какие-то вопросы. Ведь переписка – это длительная форма общения. Понятно, что все время они просто не могли бы формулировать вопросы. Ведь чтобы вопросы появлялись, надо что-либо интенсивно читать или изучать, о чем-то интенсивно думать…Трудно этого ждать от всех заключенных. Письма часто бывают просто повествовательными, в них описываются какие-то события жизни, переживания. На эти письма очень легко отвечать, хотя казалось бы, они не содержат информации. Ответы на такие письма можно назвать «легкими письмами». Это весточка, малосодержательная, но имеющая главный подтекст: «я вас помню, по-прежнему рада ответить, даже не смотря на то, что письмо ваше не было «умным» и содержательным». Легкое письмо строится примерно следующим образом:

«Здравствуйте…! Получила ваше письмо, очень рада. Жаль, что вам не пишут ваши родные. Рада, что могу вас поддержать письмом. Недавно была в храме (на празднике, или на воскресной службе). Было то-то, проповедь была о том-то, меня это очень вразумило. Если интересно, то могу выслать проповеди Батюшки, которые мы записали. У нас холодает, замучилась с переменой гардероба у детей с летнего на осенний: все надо достать, перебрать, почистить (важно, чтобы корреспондент понимал, что у вас тоже есть ситуации, которые вы переживаете как трудности). Прочитала такую-то книгу (статью) меня это заинтересовало, высылаю ее вам. Далее какие-то мысли по книге. Интересно, как вам понравится (что вы думаете). Вот пока и все. Пишите. Помогай вам Господь». Такое письмо занимает по времени минут 15-20. Но оно достигает главной цели: заключенный чувствует, что он не брошен, даже когда не может быть «очень умным».

«Легкое письмо» – это хороший «инструмент» переписки. Его обязательно надо иметь в арсенале. Ведь заключенные – люди страстные, и, хотя они и стараются «держаться в рамках» в переписке, иногда пишут очень раздражающие письма. Вот тут и приходит еще раз на помощь «легкое письмо». В независимости от того, что было в раздражающем вас письме, вы, не вдаваясь в полемику, пишете «легкое письмо». В этой ситуации заключенный на подсознательном уровне  (т.к. привычка к самоанализу часто очень слаба) чувствует, что его принимают и такого, не отвергают, не «наказывают» и это для него очень важно.

Сколько может быть корреспондентов у одного переписывающегося? Думаю, что для достаточно занятого человека переписываться с тремя – пятью людьми – это нормально. Больше – это особый труд, служение, которое надо брать на себя, очень хорошо рассчитав свои силы. Может случиться, что не потянешь, выдохнешься,  а бросить уже трудно… На первых порах новые члены нашей группы берутся переписываться с одним заключенным. Это тоже нормально, но, переписываясь с одним человеком, гораздо тяжелее не переходить на слишком личную переписку, поэтому наш совокупный опыт говорит о том, что лучше иметь хотя бы двух-трех корреспондентов.

Еще хотелось бы обратить внимание на такой действительно важный вопрос. Если вдруг по каким-то причинам человек не сможет больше переписываться, можно ли прервать переписку? Или он становится заложником этого служения?

Здесь еще раз надо вспомнить о свободе. Конечно, берясь за какое-либо служение, мы беремся за него, сознавая свою ответственность за это служение перед Богом и людьми. Берем на это служение благословение, рассчитываем силы, памятуя, что «проклят тот, кто делает дело Божие с небрежением». Но ведь все мы живые и грешные люди, мы можем не рассчитать свои силы, у нас могут измениться жизненные обстоятельства. Мы должны помнить, что Господь дал нам свободу. Конечно, если невозможность дальнейшей переписки связана с нашей греховностью, мы должны проанализировать, что в нас к этому привело и покаяться, должны также спокойно извиниться перед нашими корреспондентами, а не просто пропасть. По возможности передать переписку другим переписчикам. Если у нас изменились обстоятельства, то   тоже следует вкратце объяснить ситуацию  и извиниться. Обязательно надо взять благословение на прекращение служения переписки. Это внутренне облегчит нелегкую ситуацию разрыва. Надо помнить, что любое служение прежде всего должно способствовать духовному росту, а не препятствовать ему, и это очень важно.

Хотелось бы предложить некоторое личное обобщение. Это деление корреспондентов на «легких» и «тяжелых».  «Легкими» являются духовно проснувшиеся люди. Они действительно хотят много узнать и во многом разобраться. Они, можно сказать, «растут на глазах», потому что «держатся» за Господа изо всех сил. Письма являются для них поддержкой и опорой в этом росте. Конечно, в их росте есть и периоды затишья, но это скорее передышка, чем откат назад. «Тяжелые» корреспонденты быстро скатываются на потребительские отношения. Главным для них в переписке становится то, что через нее можно что-то иметь. Хотя начинаться она может вполне на духовном уровне. Но обстоятельства их жизни в зоне порой так тяжелы, что они продают полученное первородство за чечевичную похлебку. Не выдерживают искушений плоти. Их трудно в этом обвинять, так как никто не знает, как бы мы сами повели себя в этом случае, но переписку становится  вести нелегко. Надо все время переводить их голодный взгляд на более высокие проблемы. Я решила по возможности пытаться с ними обсуждать какие-то книги, писать «легкие письма» и ограничиваться тремя бандеролями в год с объяснением причин, почему не могу стать его «снабженцем». Обычно они не прерывают переписку и в этом случае. Кстати, таким людям лучше много книг не посылать. По немощи своей, они могут их при случае использовать не по назначению. Бывают также корреспонденты, которые находятся в состоянии духовного самообольщения. Это обычно люди, ставшие в оппозицию православной общине в зоне, или долго сидящие в камере, куда не приходят священники. С такими людьми переписку надо вести предельно осторожно, по возможности ограничиваясь «легкими» письмами и бандеролями с душеполезной литературой для новоначальных. Ни в коем случае не посылать литературу аскетического толка, которую они обычно и просят: «Добротолюбие», труды Святителя Игнатия (Брянчанинова) и т.д., стараться советоваться со священниками.

Люди, попавшие в места лишения свободы, в своей массе были лишены самого главного – любви, той самой о которой говорит апостол Павел: «Любовь долготерпит, милосердствует, не ищет своего…», причем лишены как-то очень сильно. Мы, переписчики, должны хоть как-то восполнять эту недостачу, а значит мы не в каком случае не можем поучать, корить, отвергать, даже спорить. Мы должны им только помогать, советовать, если спросят, сочувствовать и относиться с максимальным терпением. Я думаю, что все равно такой опыт придет только в процессе переписки. Все равно не избежать ошибок, промахов. Ваш же собеседник и будет основным вашим учителем. Ошибок не надо бояться. Если мы искренни  в своем желании помочь этим людям, то Господь покроет наши ошибки. Надо смиренно понимать, что любой из нас, переписывающихся, сам – «мешок грехов» . Но это не значит, что мы теперь не должны помогать тем, кто находится в еще более сложной духовной и душевной ситуации. Слава Богу, у нас есть возможность исповедоваться, причащаться, просить совета и молитвенной поддержки. Они  же часто всего этого лишены.